Только вот в какой-то момент фантазии неожиданно пресеклись будто кто её вытянул за шкирку из мира безудержных грёз. Дева неожиданно осознала, что делает это как-то «не по-своему». Царская дочь в причудах всегда видела себя на месте Матери степных народов и последние помыслы не являлись исключением. Вот только дева не просто мечтала о безграничной власти и могуществе, о лихих походах в сказочных странах, далёких и манящих экзотикой, а неожиданно для себя задумалась над решением проблем, что множились горами, как бы вырастая из-под земли то там, то сям в её немереном царстве. И все эти проблемы как одна оказались какие-то не правильные, ставившие молодую царицу в тупик, что никак не походило по определению на безоблачные девичьи фантазии, и ей это не понравилось.
Выгнанная непонятно кем из собственного мира грёз, она неожиданно взглянула на себя со стороны и ужаснулась той несуразности её сегодняшней и правительницы народов в своих мечтах. Это было первое шокирующее открытие здешнего сидения: она без мамы и её ближниц – никто, неспособная пока вообще ни на что путное.
Эта мысль настойчиво впёрлась в сознание, даже не спросив на то разрешения у хозяйки. Стало обидно. Перебирая в голове, что ещё не знает из нужного и не умеет из того, что обязана уметь любая правительница, дочь великих царских супругов пришла ко второму нерадостному выводу, что оказался явным и предсказуемым. Райс даже несказанно удивилась, подумав, а где же были её мозги раньше-то?
Она тут же вспомнила, что мама никогда не заставляла заниматься боевыми науками. Райс осваивала их самостоятельно просто потому, что в этих делах у неё всё получалось, а значит нравилось. Мама тащила дочь чуть ли не за уши заниматься потусторонними науками, познавать колдовской и неведомый мир, настоятельно тыкая носом в это ученье.
Только Райс как могла увёртывалась, потому что там у неё всё валилось из рук, поэтому и не нравилась эта «нудятина». Только теперь, посаженная в чудо-место, насквозь пронизанное колдовством, Райс на собственной шкуре почувствовала, как же мало она об всём этом знает. Как слаба и беззащитна перед потусторонними силами в этой колдовской поруби. Куда уж там воротить страной, которой ведь не просто так управляют именно клан «меченых».
Тут же посетил парализующий вопрос, заданный мимоходом самой себе: «А что, если я ни выйду на свободу пока не разрушу чертог заточения своим колдовством?». И поняв, что если это так и задумано, то ей тут, бездари, сидеть целую вечность, отчего вновь принялась горестно рыдать от собственного бессилия …