Вскоре родился сын. Гена пропадал на работе, Лена занималась ребёнком. В короткие вечерние часы, когда они были вместе, Лена замечала, что муж заскучал. Она спрашивала его:
– Что происходит? Тебе что, перестала нравиться твоя работа?
Он отвечал, что всё хорошо, но чего-то не хватает. Чего именно, он не говорил. Стоял у окна и молча смотрел вдаль.
Однажды он пришёл в хорошем настроении и сказал:
– Лена, я хочу перевестись в другой отдел. Сегодня сдал психологические тесты. Шестьдесят вопросов.
Лена удивилась, что так много, забеспокоилась.
Геннадий ответил, что вопросы были несложные, и он уверен, что всё получится.
Через пару дней муж сообщил, что принят – без подробностей. И с того самого дня на любой вопрос о работе отвечал:
– Тебе это знать не нужно.
Только однажды, в первые дни на новом месте, он пришёл домой довольный и разложил на столе удостоверения и паспорта. Все с его фотографией, но с разными именами. Ничего не объяснял, просто похвастался. Лена решила, что теперь, наверное, муж служит в каком-то элитном отделе милиции. И только потом, гораздо позже, она узнала, что он работает в боевом подразделении КГБ.
Она не слишком волновалась. Какие опасности могут быть в мирное время? Взрослые мальчики тоже любят играть в войнушку – что в этом плохого? Гена приносил фотки с тренировок: он и сослуживцы в лесу, с голыми торсами и автоматами. Иногда ребята с работы заезжали к ним на обед. Лена в шутку называла их «отряд Марио»: они были похожи на персонажа компьютерной игры, шустрого и в синем комбинезоне. «Копейка», на которой они перемещались, с свистом подлетала к подъезду и из неё как горох высыпали люди – иногда человек шесть. Лена всё никак не могла понять, как это они в неё умещаются…
Наконец раздался звонок. Лена порхнула к двери, открыла мужу, и они пошли собирать ребёнка на прогулку.
Самое страшное из всего, что приходилось выносить «альфовцу» в советское время – это лгать родным и близким.
Лгать постоянно, лгать откровенно. Лгать, видя слёзы на глазах любимых женщин и слыша их крик:
– Почему ты мне врёшь?!
Вплоть до начала девяностых раскрывать место работы и боевых командировок категорически запрещалось. Всем, включая домашних – родителей и жён. Они не имели права ничего знать. Таких правил не было ни в одном спецподразделении мира. Но параноидальная советская секретность этого требовала. Тогда секретили всё, что только можно засекретить – даже карты местности выпускались фальшивые. И это при том, что стратегический противник настоящими картами СССР обладал. Информацию прятали от своих же. В секретности видели средство от нелояльности. Распространилась поговорка: «Меньше знаешь – лучше спишь».