– Мы откопали ее из-под щебня, как и мой древнейший дворец с его захороненными сокровищами. Щебень не был спрессован, и мы просто сбросили его в пропасть.
– Но откуда было известно, где нужно копать?
– От отшельника, к которому я ездил, чтобы показать ему гороскоп Свати.
– Что же сказал об этом гороскопе отшельник?
– Что он подложный и ты реально на два года старше, а также то, что ты моя жена по Космическому Праву, но не останешься со мной на долгую жизнь.
– Подтвердилось ли это, когда из письма бабки стало известно точное время моего рождения?
– Да. Но это письмо оказалось в моих руках совсем незадолго до твоего ухода. Отшельник сказал, что я стану в этой жизни полным Архатом, если избегну угрожающего мне укуса ядовитой змеи. И ты сохранила мне жизнь. Но вскоре я и сам стал отшельником.
– Но как же сестра Аджиты?
– Она прожила еще не более пяти лет. Сразу после ее смерти я передал права на свои владения племяннику и уехал в сопровождении старого слуги в приготовленный дом в Ладакхе, куда уже давно перевез библиотеку и памятные вещи.
– Но ведь и этот дом был впоследствии покинут?
– Да. Мы направились из него к Башне с моим любимым Братом, чтобы предаться еще большему отшельничеству. Его жена, которую он страстно полюбил, не прожила с ним и семи лет и ушла от слабости сердечной. И он тут же приехал ко мне, так как знал меня раньше и мечтал быть со мной. Его сочувствие и понимание размера моего горя помогли мне совладать со страстным отчаянием. И мы с ним решили больше не расставаться, но вместе добиваться достижения той ступени, когда мы сможем сознательно притянуть к себе наших Тар, наших Сокровенных Жен.
– Значит, мы больше не воплощались вместе.
– На земном пути я не мог сопутствовать тебе. Но мой луч всегда пребывал с тобой.
Из Лондона семья попыталась уехать в Индию. Уже были куплены билеты, но их пришлось сдать. Рерихам предстояла миссия в Америке, куда они и прибыли в октябре 1920 года.
С первым членом будущего американского Круга, Франсис Грант, познакомились в гавани Нью-Йорка, куда журналистка прибыла, чтобы взять интервью у известного художника.
18 декабря 1920 года на выставке картин Николая Константиновича встретились с еще двумя будущими сотрудниками – пианистами Морисом и Зинаидой Лихтман.
Через Франсис Грант в 1922 году подошли брокер Луис Хорш и его жена Нетти.