Эстер записала в блокноте имя Аарона Гевирцмана, которое выглядывало в целлофановом окошке конверта.
– Все хорошо, что хорошо кончается, верно? – обратилась она к Кейт, одновременно проверяя, не пропало ли чего из сумки.
– Сё коесо сто коесо, – сообщила Кейт Мартышке.
Эстер следила за Сэмом от самого Бикон-Хилл, еще примерно час ждала у дома и лишь потом позвонила в дверь. Сейчас она набрала сообщение Лайле: «Нашла их!», но ее палец завис над кнопкой «отправить». Нет, пока еще рано, сказала она себе и стерла текст. Ей было любопытно, что еще получится выяснить.
Дома Эстер уложила Кейт на дневной сон, а сама, прихватив монитор видеоняни, уединилась в своей квартирке. Там снова рассортировала открытки и поискала в Интернете Аарона Гевирцмана, но не особо удачно. Потом забила в поисковик дату рождения Сэма и номер его социального страхования. Снова ничего. Сузив круг поиска до Нью-Йорка, она таки нашла нескольких Ааронов Гевирцманов, в том числе и того, который прошлой зимой погиб в аварии в возрасте двадцати пяти лет – ему посвящался некролог. Должно быть, Сэм украл его личность, но доказать это без номера социального страхования будет непросто. Эстер поставила кассету с «Выпускным» и устроилась на диванчике. Вафля протиснулась в собачью дверь и вскочила на диван рядом с ней. Вскоре глаза Эстер закрылись, и она провалилась в глубокий сон без сновидений.
Когда она проснулась, фильм уже закончился, а снизу доносились уютные запахи и смех домашнего вечера. Монитор ничего не показывал. Наверное, Морган отключил его с той стороны, чтобы дать Эстер отдохнуть. Снаружи стемнело, и Эстер гадала, сколько же она могла проспать. Она потянулась, желая, чтобы эти драгоценные мгновения одиночества не кончались. Вафля проснулась и лизнула ей лицо. Кейт завизжала от смеха, послышался басовитый голос Моргана, и Эстер показалось, что она что-то упускает.
– Идем, – позвала она собаку, и они вместе спустились по лестнице.
Открыв дверь к Моргану, Эстер позволила зрелищу и звукам в комнате окутать ее: плюшевые игрушки Кейт приготовились к вечеринке, на рыжей голове у Моргана сидел цилиндр, а на плите закипала кастрюлька с чили. Горела разноцветными огнями рождественская ель, Эстер поставила ее впервые в жизни. Вафля с радостным воем присоединилась к веселью.