Судьба, не судьба, нам простым никогда не понять,
Вот так развела их извилистая дорога.
Ах, моя золотая, тростинка из стали,
Какими шагами тебя измерять,
Какими годами,
Какими губами,
Какими, ответь мне,
Тебя целовать?
Ах, моя золотая, ты ивушки ветка,
Я ждал тебя множество ласковых зим,
Я принимал алкоголь за таблетку,
Кропилом, разбрызгивал в спальне бензин.
О-о-о я позабыл твоих линий изгибы,
Не видно ни края им, ни конца.
Любовь начинается только в печали
И только для красочного словца.
Ах, моя золотая,
Какая простая,
Не довелось мне тебя распознать.
Выверну душу дурак увлеченный,
Так мне и надо,
Осмелюсь сказать.
А добрые люди, завидев, учили:
Бежать тебе надо, ох, пропадешь,
Но мне плевать, знаешь.
Рождённый ждать, видно
Рождённый для той, что бросает в дрожь.
– Приветствую вас, Мистер Кот,
Не подскажете даме, какой сейчас год?
Девятнадцатый, правда? Ох как летит время,
согласны?
– Отнюдь.
– Мистер Кот, откуда такая растяжка?
Какая пушистая грудь.
Мистер, а Мистер,
Откуда такая шляпа и счет в местном банке,
И шерсти красивый цвет?
Мистер Кот, помогите даме увидеть свежеиспеченный рассвет.
Мистер, пожалуйста,
Дайте мне Вашу лапу, пластично снимите объёмный убор.
Не хотите?
Да у вас темперамент, в простонародье зовётесь мажор.
Мистер Кот, бросьте, забудьте Ваш жаргонизм,
В Вас определённо умер кот Васька,
Прошедший с порванным ухом жизнь.
Мистер, стягивайте шляпу,
У Вас в запасе семь жизней, –
Считай, что век,
– Поддайтесь, Мистер,
Вы просчитались,
Вас раскусил, несуществующий человек.
На улице старый, худой человек
Подложил свой портфель
Вместо стула на снег
И выложил литературу.
– Пожалуйста, девушка, остановись,
У меня есть детские книжки.
Для крохотной девочки целая жизнь
На маленькой, яркой страничке.
Возьмите, мужчина, книгу про суд,
Подчерпните полезного слова;
От корки до корки читал,
Не спасут
Ни раненого, ни живого.
Дед весь обмерз.
Снег слоями лежит под ним
И рассказ заметает.
Какой же порядочный этот дед:
Не просит с протянутой, щуплой рукой,
А, продавав,
обучает.
Прохожий, возьми у седого роман,
Он купит с него корку хлеба,
Ведь пенсии не хватает ему,
Такова человекопотреба.
Хронический вид у России,
Челом не думает, не гадает
Снег отойдёт, старика уже нет,
Рукопись погибает.
Танцуй, девочка, танцуй,
Оно волшебно у тебя выходит.