На улице он запрыгнул в седло.
– Давай вокруг дома.
– А че ты хочешь-то?
– Да в хату надо попасть, к телке одной. А дверь не открывается.
– Так пусть она тебе изнутри и откроет. А че за телка-то? Клёвая?
– Да это Белкина начальница. На работе она.
– А тебе какого хера там надо? Если ее там нет?
– Да мобилку она забыла. Муж щас вернется.
– И че? Звонить будет?
– Прочитает!
– А есть что?
– Да уж наверно есть, если мы с тобой сюда прискакали, как… два, блин, гребаных мушкетера на Росинанте! Стой уже!
Так, вот он, торец. Балкон. Ага, пожарная лестница. Далеко, сука. Да что ж делать. Надо лезть.
– Я полез.
– Мишка! Ты ебан*лся, или только собираешься?!
– Только собираюсь. Поймаешь меня, если что.
– Да я тебе, в жопу, что – голкипер – ловить тебя!
– Надо, Тимка. Белка просила. Очень.
– Ну, так бы и сказал. Ты, это… береги там себя, брат. Ни пуха.
– Ладно. К черту.
Михаил подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину лестницы, подтянулся и полез наверх. У пятого балкона он посмотрел на площадь, на обелиск, – до края балкона был примерно метр. Не дотянуться. Надо прыгать. Могила, если что, рядом. Он выдохнул, оттолкнулся и прыгнул, вытянув вперед руки, ухватился ладонями за перила балкона, ноги по инерции ушли дальше, в живот врезался выступающий ящик с цветами. Ух, ёпт! Давай, Майкл! Ррраз! Уф, все. Лежим пять секунд. Все, встаем. Ну твою ж маму! Ну конечно, дверь закрыта! Стекло бить нельзя. И назад теперь как?! Он поднял голову – балконная форточка была слегка приоткрыта. Ага, щас мы вас хакнем! Плечи пролезут? Пролезут. Поехали.
Михаил с трудом протиснулся в узкую форточку головой вперед, опустился, отпустил руки и нырнул, сделав кульбит. Он оказался на полу, на спине, в голове пульсировала боль. Он открыл глаза: над ним нависал край круглого стола, на котором стояла бутылка из-под шампанского и два пузатых хрустальных фужера по бокам. На что-то это мне похоже. Хрусталь фиолетовый. Чешский. Нехило. Он повертел головой: елочка дубового паркета была покрыта пушистым ковром, у стены стоял дубовый же буфет с немецкими сервизами «Мадонна». И столовый, и чайно-кофейный. У другой стены – тумба с часами и хрустальной вазой: ярко-красные розы были еще свежи. Он с трудом встал, согнулся вперед до пола, подвигал руками, все цело, и посмотрел на стол: бронзовый канделябр с тремя оплывшими свечами, большая коробка конфет «ассорти», ваза с апельсинами и рядом – Samsung G925F Galaxy S6 Edge в чехле под черепаху с золотыми арабесками и двумя висюльками со стразами внизу.