– Я не сказала, что ФБР занимается этим.
– О… так значит…
– Да.
Очередная пауза привела взгляд Аманды на стенку с регалиями Нэта. Фотографии, почетные грамоты, медали и пустое место, где когда-то висела рамка. Нэт заметил взгляд Аманды и решил, что ему не стоит вдаваться в воспоминания.
– Так значит официального расследования нет, а агент ФБР, что только что произвела арест на лестничной площадке бывшего сотрудника АТО, не хочет говорить всех деталей. Что же, я рад буду помочь, ведь ты для этого здесь, попросить меня заняться частным расследованием?
– Сколько вы берете?
– С бывших коллег? Не знаю, это будет мое первое дело. Я только что откинулся из реабилитационного центра, мой первый день трезвости без надзирателей и медсестер, новый день, новый я. Ты на машине?
– Да
– Отлично, у меня нет прав. Меня их лишили.
Аманда делает вид, что у нее нет точного мнения как на это реагировать.
Через пару минут на улице Аманда уже открывала свой прокаченный красный Додж Челленджер с двумя черными полосками по всему кузову. Нэт погладил дерзкие линии машины прежде чем занять пассажирское сидение.
– Машина бывшего.
– Я понял по надписи на колесах.
– Единственное в чем он знал толк, так это в тачках.
– Ну, я бы сказал, что и на женскую половину у него не плохой вкус.
– Куда? – с легкой улыбкой спросила Аманда.
– Прокатимся до университета. Без ордера в компании нам делать нечего, а в университете у меня есть пара знакомых. Заскочим по дороге позавтракать?
Аманда наблюдала с каким удовольствием Нэт поедал яичницу с беконом и сосисками. Аромат кофе, периодический звон колокольчика на входной двери закусочной, шум проснувшегося субботнего городка. Для Нэта все было как в первый раз.
– Сколько ты пробыл на реабилитации?
– Пять месяцев и шесть дней.
– 12 шагов?
– В том числе, а еще куча химии и промывка мозгов с персональным мозгоправом.
– Ты же не убил кого-нибудь? – с опаской спросила Аманда.
– Нет. Прелести работы под прикрытием. Мое прошлое осталось в прошлом, давай лучше о деле. Что нам известно о профессоре.
– Ну, Лонсдейл был обычным вундеркиндом, докторская в 22, профессор в 27, и к 35 у него было все, что он хотел, включая работу в самой крупной для нашего городка компании.
– Жена?
– Жена чиста. На самом деле она сейчас находится там, откуда выйти и будить кого-то сложно.