Осторожно, чтобы не помять, Оля положила листок обратно на парту.
– Но все равно: здорово! – сказала она. – Сразу видно, что это – ведьма. Вот только непонятно, где она находится и что делает.
Леха почесал мочку уха. Подумал несколько секунд и снова взялся за каран-даш.
Через несколько минут над головой ведьмы Аглаи появился потолок, бре-венчатые стены с окном, за которым проступали очертания зимнего леса, пол, лавки вдоль стен, следом – русская печь и деревянный не струганный стол.
– Очень хорошо! – оценила работу Оля. – Только чего-то, на мой взгляд, все же не хватает. Какой-то маленькой детали.
Леха нахмурился и еще раз внимательно посмотрел на свое творение. Не от-рывая взгляда от нарисованного лица ведьмы, взял с парты простой карандаш и нанес под ее глазами два еле заметных штриха.
Оля ахнула:
– Вот! Именно это я и имела в виду! Именно это! – Она восторженно за-хлопала в ладоши. Покачала головой и тихо добавила: – Леша – ты гений!
***
Тем временем где-то посреди безжизненной и чистой, как белый лист бумаги неведомой земли, появилась неподвижно застывшая женщина в капоте. Выста-вив плечи и согнув руки в локтях, она с широко открытыми немигающими гла-зами сидела, не двигаясь, в воздухе. Ее головы касался ветер, но волосы не ше-велились; она опиралась ногами в пустоту и не падала; в ней не было ни капли жизни, однако она была не мертва – женщина просто сидела на табурете, и, ка-залось, чего-то ждала.
И тут, как по мановению волшебной палочки, над ее головой вдруг появился закопченный потолок. Под потолком сами собой воздвиглись стены с некраше-ным полом, за единственным в избе окном поднялся сосновый бор и выпал пер-вый снег. А дальше…
Стоило Лехе нанести под глазами ведьмы два еле заметных штриха, как женщина в капоте глубоко и судорожно вздохнула. В недоумении осмотрев-шись по сторонам, осторожно встала и, словно испытывая ноги на прочность, медленно прошлась по избе. Выглянула в окно, понюхала воздух и, переведя взгляд на свою одежду, глубоко задумалась.
***
– Какой же ты, Леша, все-таки молодец! – глядя на портрет, Оля поправила загнувшийся уголок бумаги. Разгладила листок тыльной стороной ладони и до-бавила: – Не знаю, кого ты рисовал, но нарисовал ты Аглаю Револеновну. Имен-но такой я видела ее, когда она выгоняла тебя из кадра.