Инженер фотовывода вернулся в отдел через три минуты. Сел за табуретку и, ничего не заметив, застучал пальцами по клавиатуре.
– Теперь макет газеты пойдет в печать, – громко произнес Малявин. – Завтра утром специальная машина заберет из типографии тираж и развезет по разным местам – большую часть на склад почты России, оттуда в киоски, почтовые отделения, сортировочные склады. И замечательная русская пословица "Что писано пером – не вырубишь топором" в очередной раз обретет свой буквальный смысл.
С этими словами он встал с табуретки. Посмотрел на наручные часы и, нарочито ахнув, предложил Романову собираться.
– А как же отпечатанный тираж? – не отрывая головы от компьютера, спросил длинноволосый парень. – Не будете смотреть?
– Да ну его! – махнул рукой Малявин. – Пускай теперь другие смотрят.
Выйдя на улицу, Романов глубоко вздохнул. Поеживаясь от мороза, спросил Малявина: неужели "Губернские ведомости" завтра так и выйдут с призывом не читать газет – смотреть телевизор.
– А чего ты за них переживаешь? – усмехнулся тот. – Добренький что ли?
– Да нет. Просто они же, получается, не виноваты – их, как я понял, Всевидящий подставил? Ведь так?
– Может и так, – нехотя, согласился Малявин. – Только чего они защищать-то его сразу кинулись? Отнеситесь, мол, с пониманием к позиции отдельных журналистов, обеспокоенных падением нравов в городе. Тьфу!
– Последствий испугались, вот и решили скрыть это дело.
– Ну да. А на Вячеслава Третьякова им, выходит, наплевать. А его, между прочим, из органов собираются турнуть!
– И меня, кстати, тоже ни за что, ни про что оклеветали.
– Ну, тебя-то ладно, тебя-то выгонять неоткуда, ты не работаешь, а вот Вячеслава…
Огорченно махнув рукой, Малявин направился в сторону ожидающего его микроавтобуса с надписью TV. На полдороге остановился и, обернувшись к Романову, посоветовал не переживать – он позвонит куда надо и завтра газета "Губернские ведомости" выйдет такой, какой она должна была выйти.
***
Передача "Криминальный репортаж с Никитой Малявиным", в которой рассказывалось о том, как любой мало-мальски знакомый с издательским делом человек может разместить в газете всё, что ему ни взбредет в голову, вышла на телеэкраны города как обычно в понедельник вечером сразу после программы новостей. Малявин надеялся на то, что после ее показа в городе поднимется шум, но на деле всё вышло иначе – никто, кроме руководства канала, объявившего ему выговор за то, что он чуть было не сорвал выпуск уважаемой газеты, не заметил ее. Оказалось: горожан совершенно не интересует ни то, каким образом некоторые статьи попадают в прессу, ни то, для чего они пишутся, ни то, что происходит с теми, кого в них критикуют.