Никодим Росомахин вышел на крыльцо и ахнул. Вчерашняя черная туча разразилась-таки обильным снегопадом. Вокруг расстилалась девственно-белая ширь. Никодим вздохнул, взял стоящую на крыльце лопату и привычно принялся разгребать снег, пробиваясь к калитке и к дороге. С ритмичностью биения сердца лопата взмывала ввысь, снег ложился по сторонам аккуратными валиками. Никодим дышал ровно, как хорошо отлаженный механизм.
До калитки он добрался через двенадцать с половиной минут, распрямил спину и радостно улыбнулся. Впрочем, улыбка погасла так же быстро, как и возникла. За калиткой дороги не было. Это значило, что тракторист Венька Беспросветов снова напился и не вывел из стойла своего железного коня. Чтобы попасть в мастерские, Никодиму предстояло рыть тропу до самой поликлиники, а потом налево до мастерских. Или вставать на лыжи. Никодим выбрал второе. Он принес из дома лыжи, короткие и широкие, как у жителей Крайнего севера. Лыжи чуть ушли в мягкий снег, но провалиться Никодиму не дали.
Морозный воздух бодрил, в домах начали открываться двери. Добежав до поликлиники, Никодим свернул в переулок – и остолбенел. На снегу отчетливо виднелся след босой ноги. Никодим сам носил сорок пятый, а сейчас на нем были просторные валенки, вдетые в лыжную петлю.
Но рядом со следом нога Никодима казалась детской. Тот чуть-чуть не дотягивал до длины лыжи. У Никодима екнуло сердце. Йети! Или, говоря по-нашему, снежный человек! В прошлом году такой след видели возле лесопилки, когда оттуда пропали пять кубов обрезной доски. И вот опять…
Из поликлиники, как вскоре выяснилось из криков пострадавшей, украли кварцевую лампу, которой медсестра Анна Николаевна обеззараживала процедурный кабинет.
Никодим стоял и соображал, куда мог податься похититель. Дальше простиралась уже расчищенная дорога, и следов не было – Беспросветов взялся-таки за ум. Понемногу стали собираться люди. Подошел и Косякин, бывший милиционер, а теперь пенсионер районного значения.
– Не скапливайтесь, товарищи, не скапливайтесь. Всем вам на работу пора, расходитесь.
Никодим и пошел.
Весь день он перебирал старый мотор и думал. Зачем снежному человеку кварцевая лампа? Обрезная доска также вызывала недоумение. Никодим был знаком с теорией эволюции и мог допустить, что, продвигаясь по пути от обезьяны к человеку, йети решил построить себе жилище. Правда, для этого требовались еще кое-какие инструменты и, к примеру, гвозди. Но снежный человек мог об этом и не знать. А вот лампа? Вопрос оставался без ответа.