Сейчас Виктор выйдет во двор и найдёт безответственного беглеца. Но…бросить корабль?
Нет, капитан Барбос не одобрил бы это.
И он, капитан Витте, не способен. Выход есть. Пусть капитан остается. Он здесь нужнее.
На берег пойдет матрос. Надо кому-то подвергать себя опасностям: разведывать местность, обезвреживать капканы, пополнять запасы пресной воды и выкапывать клады…
Это рискованно, и кораблю опасней потерять капитана, чем простого матроса.
Решено. Пусть таким человеком будет матрос Уилл.
В путь берем только самое необходимое.
Джип, подаренный Мишкой. Пусть он помещается в карман, но он умеет ездить по лужам и вспаханным полям – без разницы…
Главное – найти Кешку-ерундита.
…При выходе из подъезда Витю с ног до головы обволок опасный туземный туман, поэтому матрос Уилл двигался медленно и осторожно, не забывая, прихрамывать.
Шаг – и появились лианы с ядовитым кустарником за ними. Еще шаг – очертания впереди стали четче. Сзади – наоборот. Посланец «Жемчуга» шел неспешно, в любую секунду готовый вильнуть в сторону от томагавка, брошенного дикарями.
Город – это опасные каменные джунгли. Того и гляди выскочат дикие скелеты и поволокут на завтрак в могилу.
«Не дрейфь, матрос Уильям!» – прозвучал голос из тумана, если только это не прозвенело в ушах.
– Есть не дрейфить, капитан, – ответил матрос на всякий случай.
Невидимый, но видящий его прекрасно, неприятель, крадучись, следовал по пятам. За поясом у него колчан со стрелами или арбалет, или кинжал острый…
Спасибо мудрой Калипсо: богиня научила секретам передвижения в опасных зонах. Бросая мячик, матрос Уильям обезвреживал пространство впереди себя.
Впереди завиднелась развалины Атлантиды. Наверное, здесь скрывается шайка людоедов, пленивших попугая. А теперь поджидают его владельца…
Вот минули угодья бетонной черепахи Тортиллы. Уж позади дремлющий питон Каа и глиняная царевна-лягушка…Плавно проплыла мимо голова вкопанного в землю Витязя… Туман становится все гуще – а в нем «парит» голова каменного динозавра.
Иннокентий-шалопай на «каналью» не откликается…
Калипсо учит что уныние – главный грех, – и матрос Уилл кинул мячик в еще раз. Раздалось приглушенное «ой!» – и в тумане проявилась фигура. Точнее, две фигуры. Маленькая и очень маленькая. «Очень маленькую» матрос Уильям не сразу заметил—а зря.