– Раскопки? – любопытство немного притушило раздражение.
– Ага. Вроде как под холмом что-то нашли. Археологи приехали.
– Чего там копать-то. Там же какой-то старый совковый НИИ.
– В здании дворца Воронцовой-Дашковой! Кто знает, может те самые катакомбы исследуют. А ты куда?
– К Асе, – задумавшись, как бы избавиться от сигареты, выронил Платон. И тут же пожалел об этом.
– Оу. Ты всё ещё… Видишься с ней? – последнюю часть фразы Валера осторожно и неуверенно просмаковал на языке, будто пробуя новый, не самый приятный напиток.
– Да. Я пойду, – он вернул сигарету Валере.
– Давно я её не видел. Помню, когда узнали… – Валера прилип блядской жвачкой и даже не думал отлипать.
Дослушивать Валеру Платон не стал – развернулся и направился к парку.
Многоэтажки вместе с Валерой остались позади. Позади: школа, старые бараки, огороды и неуклюжий железный мост, который, словно дряхлый консьерж, встречал недовольными раскатами каждого, кто переступал границу парка.
Под ногами Платона хрустела гравийная дорожка, закованная в зелень: слева росла стена из всевозможных кустарников и деревьев, справа же вплотную к тропинке подступал холм, поросший соснами.
Хрустела энергично: порция ненависти, любезно предоставленная одногруппником, бодрила не хуже энергетика. Елозя потным пальцем по экрану смартфона, Платон старался максимально корректно отвечать нетерпеливым клиентам в Телеграмме – дедлайны неприятно давили на затылок.
Ненароком он открыл диалог с Асей. Два последних сообщения так и висели неотвеченными – даже непрочитанными. Температура достигла критической точки.
«Ну, конечно, нахуя! Конечно, я же, блять, виноват. Думаешь, напишу ещё? Первым начну? Пошла ты. Надеюсь, у тебя всё хуёво, мразь – сегодня тебе всё выскажу»
Оторвавшись от телефона, Платон заметил, что на него плывут три тёмных фигуры, которые заняли всю ширину дорожки – он инстинктивно напрягся. По мере приближения, фигуры облачались в форму, обрастали погонами и прочими атрибутами власти. Страх усилился.
«Мне нечего боятся, я ведь ничего не сделал»
– Добрый день, проверка документов! – один из них, по-видимому, вожак, перегородил Платону дорогу, остальные обступили его.
– Что это у нас, Телеграм? Покажите переписочки, – от волнения Платон даже забыл заблокировать телефон.
Вожак вёл себя напористо и даже нагло, часто скаля зубы в притворной улыбке. Среди унылых ТЗ, дебильных правок от клиентов и мемов не было ничего интересного – уж тем более незаконного. Но шакал точно бы открыл диалог с Асей, точно начал бы, капая слюной, жадно рассматривать фотографии, которые предназначались только ему, Платону. Начал бы читать слова, предназначенные только ей.