– Егор Николаевич… Я очень счастлива, что наш университет принимает в свои объятия сельского мальчика… И еще… Передайте огромный привет своему отцу… – После небольшой передышки она добавила. – Я довольна не только его сыном, но и всем другим…
Первокурсник Чурсин на сладкий голосок красивой женщины ничего не сказал. Он только удивленно вздернул брови и улыбнулся. К этому эпизоду он никогда в своей жизни не возвращался. Только сегодня и только сейчас, когда ему было очень приятно и очень хорошо, он почему-то все это вспомнил.
Неожиданно на своем плече он почувствовал руку отца, который стоял уже возле него. Он вновь произнес:
– Гошка, почему молчишь? Или вновь в облаках витаешь? Ты думаешь, что я не думаю и не переживаю о твоей будущей жизни?
Сын медленно открыл глаза и с удивлением посмотрел на отца, который, словно сфинкс, уставился на него. Даже в темноте он не мог ни видеть и ни чувствовать его тревоги. Он моментально отключился от предыдущих мыслей. Затем быстро встал с кресла и с недоумением переспросил отца:
– Папа, ты чем-то встревожен? Какие могут быть у меня в будущем проблемы? Я думаю, их просто у меня быть не может…
Мысли сына о своем беспроблемном будущем мало успокаивали Чурсина старшего. Он все ходил вокруг стола и курил. Иногда останавливался и пальцами правой руки тер свой высокий лоб. Сын нисколько не сомневался, что он вновь что-то ему скажет и поэтому молчал. Он в этом не ошибся. Отец через некоторое время очень тихо произнес:
– Эх, сынок… Не думай, пожалуйста, что я такой глупый… Напрасно… Я, конечно, академий не кончал, да и мать твоя, как и я, на восьмилетке остановилась…
На какой-то миг его голос замолк. Скорее всего, он сильно волновался. Может быть, искал нужные слова, чтобы предупредить сына о сложности человеческой жизни. Через пару минут он вновь сказал:
– Я очень сильно хотел учиться, но жизнь не пускала… У моих родителей детей была целая куча… Булки хлеба на завтрак не хватало…
После этих слов Чурсин старший замолчал, молчал и младший. Он только сейчас понял, что его отец хочет ему откровенно высказаться, поговорить с ним по душам. Он понимал, что у родителей за время его отсутствия очень многое на душе накопилось. Он стал сожалеть, что не ездил к ним на выходные дни. Общение родных людей никогда и никому плохого не делало, особенно в трудные моменты жизни. От обиды ему хотелось плакать. Однако он сжимал зубы и молчал.