– К сожалению, они не помнят точных параметров, – развел руками Вернер.
– Это ж студенты, – пробасил Тимофей. – Себя вспомни.
– А без точных данных – сами понимаете, можно сделать ещё хуже, чем сейчас, – на всякий случай добавил профессор.
Стариков кивнул. Попытка снять аномалию вслепую легко могла её усилить, в таких случаях была только одна рекомендация: ждать, пока закон не ослабнет и не перестанет действовать. По крайней мере, так было написано в учебниках. Однако эльвариец по имени Тэккат имел на сей счет другое мнение.
Степан прислушался к своим ощущениям. Лаборатория была наполнена аномалиями, как лавка восточных специй – ароматами. Законы звучали в сознании квестора цветными нотами, сливаясь в сложный аккорд из радужных линий, выстраиваясь в многомерную музыкальную филигрань из света. Все они взаимодействовали друг с другом, порождая на пересечении линий новые, неожиданные оттенки и звуки.
Некоторые законы обеспечивали в лаборатории земные условия – привычную гравитацию, защиту от радиации, нужное давление и состав атмосферы. Они были яркими, но охватывали лишь небольшую область сложного сплетения. Стариков сосредоточился на внешних границах своего восприятия и обнаружил слабую, еле светящуюся линию, закрученную в замысловатый узор. Она оставляла ощущение эха уже отзвучавшей мелодии – а Тэккат как-то упоминал, что закон, оставленный без поддержки, похож на стихающий аккорд.
«Исчезни», – напряг волю Степан.
Мягкий толчок – словно от внезапно налетевшего порыва ветра – заставил квестора сделать шаг назад. Чужой закон сопротивлялся, давил, увеличивал свой напор всё больше и больше, но в конце концов отхлынул в бессилии. Нить бледного света погасла, сделав клубок аномалий чуть менее запутанным.
– Ого, – негромко произнес Тимофей.
– Похоже, у вас получилось, – присмотрелся к виртуальному экрану профессор. – Надписи не видно.
– Мужчина, ты меня пугаешь, – нервно усмехнулся будущий аспирант. – Этот закон пятнадцать человек устанавливали.
– Пятнадцать студентов, – пожал плечами Стариков. – И он уже был на последнем издыхании, я его просто добил.
– Ты же знаешь, что при коллективном законотворчестве воля не складывается, а умножается? – уточнил Тимофей. – Именно поэтому у нас тут только командная работа – одному человеку не под силу терраформировать планету.