Принеси мыльный камень. Бруно».
И тут я неожиданно вспомнила! Отец учился в Грейминстере… А разве Грейминстер не возле Хинли? Я бросила «Утреннего почтового» на место и стащила с полок первую из четырех стопок «Хроник Хинли».
Эта газета выходила еженедельно, по пятницам. Первой пятницей того года был Новый год, поэтому первый выпуск датировался 8 января 1920 года.
Страница за страницей праздничные новости – рождественские гости с континента, отложенное собрание дамского общества, «упитанный поросенок» на продажу, день рождественских подарков пройдет в ассоциации фермеров, от подводы пивовара отвалилось колесо.
Судебные разбирательства в марте оказались мрачным перечнем грабежей, браконьерства и нападений.
Я продолжала читать, мои руки почернели от краски, высохшей за двадцать лет до моего рождения. Лето принесло еще больше приезжих с континента, ярмарки, требуются рабочие, лагеря бойскаутов, два праздника и дорожные работы.
После часа поисков я уже начинала отчаиваться. Читавшие это люди, должно быть, имели нечеловеческое зрение, шрифт был до ужаса мелкий. Еще немного, и я заработаю пульсирующую головную боль.
И тут я нашла:
Любимый школьный учитель разбился насмерть
Вследствие трагического индицента утром в понедельник Гренвиль Твайнинг, магистр гуманитарных наук (Оксфорд), семидесяти двух лет, преподаватель латыни и достопочтенный заведующий пансионом при школе Грейминстер, близ Хинли, упал с часовой башни грейминстерского Энсон-Хауса. Знакомые с фактами описывают происшествие как «просто необъяснимое».
“Он забрался на парапет, подобрал мантию и изобразил ладонью римский салют[18]. “Vale!” – крикнул он мальчикам в школьном дворе, – рассказал Тимоти Грин из шестого класса. – И затем он упал!”
Vale? Мое сердце екнуло. Это же самое слово выдохнул мне в лицо умирающий. «Прощайте»[19]. Это не могло быть совпадением, не так ли? Очень странно. Здесь должна быть какая-то связь – но какая?
Черт! Мой мозг работал как сумасшедший, но безрезультатно. Ремонтный uараж вряд ли был подходящим местом для размышлений, я подумаю об этом позже.
Я продолжила читать:
«”Его мантия трепетала, словно крылья падающего ангела”, – сказал Тоби Лонсдейл, розовощекий парень, едва не разрыдывшийся, когда его уводили товарищи, пока он не поддался чувствам и не дал волю слезам.