– Спасибо, Артур, – произнесла
мачеха.
– Спасибо, сын, – вторил ей отец,
поднимая со стола и рассматривая доставшуюся ему куклу.
– А где потом искать этот храм? –
прищурившись, поинтересовалась Вика. – У нас такие вообще есть?
– Погоди с храмом – может, еще
сбудется желание, – с улыбкой заметила ей Дмитревна.
– А ну как нет? – передернула
плечиками девочка. – У Артура всегда подарки с подвохом!
– Виктория! – нахмурился отец.
– Вот через год и проверим, – хмыкнул
я, поднимаясь со стула. – Собственно, мне пора…
Дмитревна метнула на Вику осуждающий
взгляд – должно быть, решила, что меня обидели едкие слова
сестрицы. Не особо, на самом деле. Нужно признать, для подобных
обвинений кое-какие основания у девочки имелись – пусть дело было и
прошлое…
– Меня внизу друг ждет в машине, –
поспешил объяснить я. – Я и так подзадержался…
– Ничего себе задержался – даже
кружку не допил! – сокрушенно покачал головой отец. – Посидел
бы…
– Как-нибудь в другой раз, – ничтоже
сумняшеся обещал я. – А сейчас правда друг ждет!
– Пригласил бы и его, пива на всех
хватит…
– Он за рулем.
Как ни странно, именно этот аргумент
сработал – более меня удержать не пытались. Выйдя в коридор, я
присел на корточки и принялся зашнуровывать кроссовки. Отец быстро
прошел мимо меня, в комнату, но уже через несколько секунд
вернулся.
– Самого интересного не рассказал! –
с энтузиазмом произнес он. – У нас же с Лидой наконец книга вышла!
Вот, гляди! – продемонстрировал он мне томик в мягкой обложке.
Распрямившись, я взял книгу в руки.
На обложке значилось: «Белов О.Г., Белова Л.Д. “Бумажные деньги
гражданской войны”». Ниже шел рисунок –блеклая серая купюра с
изображением прижимающего к скале когтями змею двуглавого орла и
крупной надписью: «Денежный знакъ ПЯТЬСОТЪ рублей». Мелко
там было еще что-то написано, в нескольких местах, но что именно, я
не разглядел – да, признаться, и не особо пытался.
Вышедшими из обращения деньгами отец
увлекался, сколько я его помню – толстенные альбомы с красочными
банкнотами были чуть ли не единственными вещами в доме, трогать
которые мне в детстве категорически не разрешалось. Впрочем,
соблюдался запрет так себе: не раз и не два, оставаясь в квартире
один, я забирался тайком в заветный шкаф, доставал чудесные бумажки
и играл с ними – или просто разглядывал, полюбоваться там было на
что. После аккуратно убирал на место, и пойман не был ни
разу.