Шёл второй год её ночной жизни. Перед глазами проходили примеры триумфального отбытия за границу и внезапного возвращения в исходное положение. Только тем удалось адаптироваться, кто вовремя осознал: если приехал в Рим – делай то же, что и римляне. Другие же, кто пытался со своим уставом в чужой монастырь, быстро вернулись в родные пенаты, так как очень разочаровались. И они, и в них.
Постоянные посетители бара начинали шептаться, когда в бар заходила высокая видавшая виды блондинка, считая её видной фигурой в этом бизнесе. Самолично возложив на свои плечи непререкаемый авторитет, девушка поглядывала на всех свысока, как бы давая понять, что никто ей не ровня, не соперница.
Блондинку звали Соня. За плечами у неё был немалый стаж работы на этом поприще. В то время, когда КГБ зорко за всем этим следило, у неё хватало ловкости и сноровки все недоразумения улаживать. А длинный список знакомств позволял навещать свою клиентуру по всему миру.
Признаки внешней красоты ещё проглядывали из-под маски наигранности, пьянок, курения и бессонных ночей, и она заметно этим кичилась. Зелёные глаза по-кошачьи ловко цеплялись за всё происходящее, только отсутствие достойного внутреннего содержания лишило их былой прелести.
Привычная к этой ночной жизни, она делала всё возможное, чтобы замаскировать внешние недостатки и как можно дольше остаться на плаву. И в начале вечера это у неё неплохо получалось. Но стоило только принять несколько рюмок зелья, как весь камуфляж с неё спадал, словно занавес перед спектаклем, обнажая истинное положение вещей.
Однако Соня имела тонкое чутье на хорошего клиента и, усмотрев жертву, уверенно шла к цели. Даже когда глаза очередного мужчины ускользали в сторону её коллег, вырваться из Сониных лап было непросто.
Под личиной благодетели она практиковала своё опасное обаяние и на приятельницах Её хитроумные вопросы искусно выуживали ценные сведения, которые поначалу никто не собирался ей давать. Она засыпала собеседницу комплиментами, критикуя всех остальных. Благодаря этому напускному простодушию, ей доставались сведения о хороших клиентах и любовных связях коллег. Информацией она распоряжалась по своему усмотрению, нередко злоупотребляя откровенностью. У одних исчезали постоянные клиенты, у других разлаживались романтические отношения. Отпечатки её хищных зубов парализовали не одну дружбу.