– Однако, я очень удивлен, доктор, – Феликс Феликсович действительно выглядит удивленным. – Вы вот так запросто можете человеку в чай цианистого калия добавить?
– Почему только в чай? – удивляется доктор Лазоверт. – Надо еще в пищу его поместить. И в другие напитки тоже добавим. Нужно действовать наверняка, князь. Чтобы никаких осечек не было.
– Этот может, – усмехается Пуришкевич. – Станислав Сергеевич у нас большой специалист в области ядов. Поэтому я его и пригласил. Знаете, господа, как называют нашего уважаемого доктора Лазоверта на фронте? Доктор- Смерть! И он вполне оправдывает это прозвище. Станислав Сергеевич у нас сторонник эвтаназии. Он сокращает страдания безнадежно больным, тяжело раненым и прочим персонажам, кому не очень хочется жить. Не знаю, смог бы я так делать сам, но наш Доктор-Смерть со своей миссией отлично справляется. Мало того, Станислав Сергеевич еще экспериментирует с различными смесями ядов и наркотических препаратов, чтобы сделать смерть страдающих людей максимально комфортной и безболезненной. Казалось бы, что тут плохого? Доктор помогает страдающим людям. Но нет. Всегда находятся какие-нибудь либерастические выродки типа вашего свиноеба Маклакова, которые осуждают это. Плюя на страдания людей они хотят сохранить жизни максимальному количеству калек, продлить мучения тяжело больных и так далее. Но наш доктор все равно заварит свой ароматный чай!
– Доктор-Смерть! – князь Юсупов произносит это с каким-то восхищением. – Никогда бы не подумал о вас такое, Станислав Сергеевич. А почему именно чай?
– Почему чай? – переспрашивает улыбающийся Лазоверт. – Мне сложно сказать, но, кажется, что российские традиции отравлений напрямую связаны с чаем. Я точно знаю, что по официальной статистике большинство отравленных в России получили причитающуюся им порцию яда именно с чаем. И если рассмотреть того же Ленина…
– Да ну вас к черту, доктор! Вместе с вашим Лениным! – кричит Пуришкевич. – Хватит на сегодня уже это мудака! Ленин – хуйло!
– Ленин – хуйло! – подхватывает поручик Сухотин.
– Да прекратите вы уже с этим хуйлом, господа! – негодует Феликс Феликсович. – Ей-богу, не смешно. Дайте уже доктору рассказать то, что он хотел.
– Валяй, доктор, – машет рукой Пуришкевич. – Рассказывай про это хуйло. Неужели оно смогло сделать что-то, заслуживающее наше внимание?