***
Дома Соня застала маму в
кресле. Та глядела перед собой и потягивала чайного цвета жидкость
из квадратного бокала со скругленными углами. На дне болтались
подтаявшие кубики льда. Монотонно гудел сплит, и блаженный холодок
царил в квартире.
Соня покосилась на выпивку, но
ничего не сказала. Сейчас неохота было заводить старый разговор в
очередной раз. Просто после каждой попытки заставить маму
образумиться отношения у них становились еще хуже.
Соня уже почти шмыгнула в свою
комнату, как услышала:
— Ты где шлялась? Вся
грязная.
— Я... Ой, да в подвале с
ребятами. Сейчас переоденусь, вещи в стир...
— В подвале с ребятами? — Глаза
матери расширились. Она отставила бокал на журнальный столик рядом
с собой. — Что вы там делали? Вроде не малолетка уже, по подвалам
лазить. А может, как раз потому и полезли, что не
малолетка?
Мама хрипло рассмеялась, внутри
Сони медленно зарождалось отвращение вперемешку со
стыдом.
— Ничего такого мы там не
делали. Так, болтали. Там прохладно.
— А-а-а, ясно... Прохладно?
Лучше бы дома сидела. Тут тоже не жарко.
— Так давно не виделась с
Лизой, а на улице жарко... Вот мы и решили пойти в подвал. Там все
цивильно.
— Ну понятно. Вид у тебя
какой-то... точно все нормально, Соня-Засоня? — Мама икнула и, не
дожидаясь ответа, сделала добрый глоток из бокала.
— Точно, — дернула плечом Соня
и пошла в ванную. Так и есть — спина в паутине и пыли. Да еще и
пятно как будто мазутное. И в таком виде она шла по улице...
Поморщившись, Соня стащила майку и закинула в корзину для грязного
белья.
Зеркало почему-то выдавало
искаженное отражение. Соня нахмурилась, пытаясь понять, что ее так
напрягает во внешнем виде. Явно не грязная голова и даже не этот
синяк на шее. Хм. Такое чувство, будто в отражении другой
человек.
Закрыв щеколду на двери, Соня
оперлась ладонями о прохладную раковину и разглядывала шею — сажа
как будто. Открыла воду и, намочив пальцы, провела ими по пятну. Не
стирается. Соня догадалась, что это синяк. Рядом еще один
проступает смутно, а вот еще одно пятнышко. Как будто от трения
запустился некий механизм. Соню пробрали мурашки. Да, точно,
зеркало как будто поменяло ее половинки местами, и девушка прятала
взгляд, страшась смотреть на себя.
А еще ей вспомнилось, как она
боялась смотреть в зеркала, когда умерла бабушка. Их завесили
простынками, и маленькая Сонечка спросила зачем. А мама ответила,
что душа бабушки еще здесь, бродит вне тела, и если не завесить
зеркала, то душа может попасть в них и остаться меж двух миров... и
не найдет покоя.