Хотя всё вышеупомянутое, скорее, делаю не я, а моя вторая сторона, которую я вижу каждую ночь в отражении зеркала.
Незнакомка. Чужая. Астрономически далёкая от меня.
Единственное, что скрывает её тело – чёрный кружевной комплект нижнего белья, инкрустированный множеством мелких кристаллов, кожаная юбка, позволяющая клиентам без труда увидеть тонкую полоску стрингов, и развратные чулки, которые большинство мужчин так и норовят оттянуть за резинку.
На голове царит высокий начёс, а крупные волны светлых волос спадают по оголённым плечам и спине. Слой тонального крема до идеальности сравнивает тон её кожи, румяна ещё сильнее заостряют скулы, синий цвет глаз практически невозможно различить из-за тёмных теней на веках и густых наращённых ресниц, а губы привлекают к себе внимание ярко-алой помадой.
Не могу не признать – она выглядит эффектно. А ещё… вызывающе и доступно.
Она фальшивая. Пустая оболочка. В ней нет души. Нет желаний. Она не умеет чувствовать и даже не представляет, что значит мечтать.
Она не только красивая кукла, которая делает то, что от неё просят, но также и некий необъяснимый защитный механизм, позволяющий отгородить настоящую меня от всего, что провоцирует во мне инстинктивные реакции самозащиты.
Каждую ночь, войдя в её роль, я перестаю упорно сопротивляться тому, что вспыльчивую Николину Джеймс раздражает до зубного скрежета, отвращает до нервной дрожи в руках, и представляю, что моя работа – ничто иное, как постановка. Театр. Кино. Что угодно, только не повседневная реальность.
«Аннабель» – просто актриса, играющая не самую приятную роль.
Но она – не я.
И никогда мной не будет.
***
Как всегда возвращаюсь домой с первыми лучами солнца. Квартира встречает меня гробовой тишиной и удушающей вонью грязных носков вперемешку с гниющими остатками продуктов. Задерживаю дыхание, подавляя приступ тошноты, и раскрываю окна.
Хочется сделать вид, что я ослепла, и равнодушно пройти мимо, в сотый раз проигнорировав мерзкий беспорядок, оставленный мамой с Филиппом, но вместо этого ступаю на кухню и принимаюсь за уборку, чтобы в квартире появилась возможность вдохнуть.
После очередной бессонной ночи я толком не помню, как привожу в порядок дом, скидываю с себя одежду, под мощным напором воды с остервенением смываю с тела всевозможную грязь и, даже не успев как следует насладиться мягкостью подушки, мгновенно засыпаю.