Подруга Валя – полная дебелая девушка – периодически постанывала и, подобно изнемогающему на плите чайнику, со свистом выдувала из себя пар. Тощая Петрова смотрела на нее с сочувствием, но молча: ни о чем другом, кроме проклятой духоты, Валентина говорить не могла. Она то ложилась на влажную постель, то поднималась, то обмахивалась свернутой веером газетой, то обтирала себя серым вафельным полотенцем.
– Не могу, обливаюсь… – пожаловалась подруга.
– Прекрати пить воду, – со знанием дела посоветовала Люся.
– Жарко, – простонала полная девушка и тяжело вздохнула.
– Всем, Валя, жарко, – как могла, успокоила подругу Петрова.
В ответ та ничего не сказала, только посмотрела на Люсю и повалилась на полку. Первой на ее падение отреагировала проводница, остановившаяся в проходе со своим кропилом:
– Обморок, что ли?
– Что? – Петрова вытаращила на проводницу глаза.
– Точно обморок. Давай делай что-нибудь.
– А что делать? – растерянно переспросила Люся. – Я же не доктор.
– Водой сбрызни.
Петрова бросилась со стаканом к окошечку с питьевой водой, но напрасно. Воды в никелированном кранике не было ни капли.
– В туалете налей, – тут же посоветовали Люсе столпившиеся возле потерявшей сознание Валентины пассажиры, которых тщетно пыталась отогнать суровая проводница.
– Отойдите, – давила она грудью любопытных. – Кому сказала? И так духота страшная, дышать нечем.
Холодной воды, кстати, не нашлось и в умывальнике. В запасе у Петровой оставался только титан с кипятком. И Люся не растерялась – нацедила полстакана и начала пробираться с ним сквозь галдящую толпу.
– Обваришь, дура! – загрохотала грозная проводница и преградила Петровой путь.
– Холодной не было, – начала оправдываться Люся, – только кипяток. Подождем – пусть остынет.
– Пока он стынет, твоя подруга остынет, – неожиданно зарифмовала проводница и, прищурившись, посмотрела на стоявшее между ног ведро с грязной водой.
Петрова перехватила взгляд и возмутилась:
– Она же грязная, вы ею пол мыли!
– Зато прохладная, – развеселилась тетка, а Люся чуть не заплакала от отчаяния.
– Может, в вагоне есть врач? – с надеждой она обратилась к пассажирам.
– Я врач, – выступил вперед усатый дядька. – Ветеринар.
Петрова взмолилась:
– Помогите, пожалуйста! Вот этой девушке, – она ткнула пальцем в сторону лежавшей на полке Валентины.