Обласканная игривыми лучами, то прячущимися среди листвы высаженных вдоль проспекта деревьев, то неожиданно выскакивающими между высоких зданий, я дошла до прежде любимого кафе. В план не входило там завтракать, но дверь была открыта и удерживалась толстой цепью, торчащей из кирпичной стены, а сладковато-пряные запахи манили к стеклянным витринам. Во рту ощущался прилив слюны, и желудок сжался в предвкушении, но образы блюд всколыхнули воспоминания, и ноги отказывались двигаться. Мы часто заглядывали сюда по выходным, потому что дети обожали бельгийские вафли, а я не любила готовить.
Но только я решилась уйти, как торопившийся на работу мужчина, пробурчав нечто неприятное, сильно толкнул меня в спину, так что ведомая инерцией я долетела до барной стойки. Глупо улыбнувшись, я заказала завтрак от шефа и повернулась лицом к залу, чтобы выбрать место. Здесь все осталось по-прежнему: деревянные стены, украшенные репродукциями знаменитых пейзажей, мягкие диванчики, обитые зеленым бархатом, квадратные столики, геометрически четко расставленные по залу.
В углу рядом с окном пустовало место, и я поспешила его занять. Было приятно видеть, что меня узнавали, работники кивали и широко улыбались.
– Давненько вас не было. Вы одна? – необдуманно спросил один из официантов, за что получил тычок в спину от проходящей мимо знакомой девушки.
– Не обращайте на него внимания, он еще не проснулся, – вступилась она.
Я слегка растянула губы, принимая ее извинения, и перевела взгляд на молодого человека.
– Ничего, – выудила я из себя глухо, так что пришлось откашляться. – Нужно привыкать к этому вопросу.
Девушка сочувственно улыбнулась, и мне показалось, что она знала, но я не представляла откуда. Когда позже она принесла заказ, ее движения были столь неторопливыми, что я догадалась пригласить ее присесть ко мне.
– Как вы узнали? – я воткнула вилку в воздушный омлет с грибами и вкраплениями зеленого шпината и фиолетового базилика, чтобы хоть недолго не видеть ее испытующий взгляд.
– А вы не помните? – ответила она вопросом на вопрос и привычно спрятала за ухо крашенную платиновую прядь, выбившуюся из короткого низко посаженного хвостика.
– Нет. Слишком много воды утекло, – проговорила я, проглотив солоноватую кашицу.
– Понимаю, – кивнула она и продолжила. – Вы заказывали у нас еду на поминки.