А ещё тут из раза в раз появляются красивые свободные девчонки.
– Меня девчонки не интересуют, – Джин закатывает глаза.
Я пожимаю плечами.
– Ну, ещё там много бесплатного алкоголя, – прикуривая, говорю я.
Одной из привлекательных черт попоек в Джефферсоне было и то, что мы с их организатором выбирали схожий круг общения. На её тусовках неприятные мне люди были исключены – хотя, было одно сомнительное лицо, но оно редко мелькало на вечеринке, а на меня и вовсе не обращало внимания. На вечеринках Виктора собирался почти весь белый свет – от зубрилок до футболистов из нашей школы, и я никогда не понимал, откуда в квартире Полански столько места.
Странно, что неприятные мне личности резко сделались моими друзьями в старшей школе. Конечно, все изменилось благодаря Виктору Полански и его святому русскому личику. Но я никогда не мог постичь следующей мысли: как девчонки из Нильского проспекта и парни из футбольной команды, питав ко мне то отвращение, то безразличие в средних классах, резко начали обнимать меня и пожимать руку при встрече.
Кстати о Нильском проспекте и о моей неприязни к его тусовке: признаюсь, не все люди, живущие там, противны мне и не заслуживают моего уважения. Да и не все девчонки, именуемые «тусовкой Нильского», живут там. Но они часто там обитают, в квартирах своих богатых подруг. На Нильском проспекте бедняки не живут, а деньги, как учили меня фильмы о противостоянии бедных и богатых, не делают с людьми ничего хорошего.
Я знаю забавную историю: однажды, в классе десятом, наша пьянка с Виктором чуть не сорвалась – спиртного не нашли. Полански предложил альтернативу: влиться в компанию девчонок из Нильского и выпить с ними. Мы сидели вчетвером в квартире одной из них, перетирали кости учителей и смеялись. Мне было тошно. А потом девчонки принялись поносить Джин Бэттерс. Тогда я ушёл – мама вызвала домой.
Те девчонки до сих пор не знают, что мама тогда вовсе и не звонила.
А я до сих пор не понял, почему я ушёл именно в тот момент.
Теперь эти девчонки смотрят на меня с противоположной стороны улицы в ожидании зелёного и радостно машут рукой.
Потом они замечают Джин Бэттерс рядом со мной и замирают.
– Это наш? – Джин кивает на проезжающий мимо автобус.
Я слежу за ним взглядом и испуганно вскидываю брови.
– Дерьмо