– Мне жаль велик.
Я очень долго смотрел на неё в ответ и не мог и слова произнести.
В итоге я просто протянул ей руку и тихо прошептал:
– Меня Коул зовут.
Девчонка пожала руку и ухмыльнулась:
– Джин Бэттерс.
Следующий велосипед у меня появился в десятом классе – в тот раз он был красным.
Я не стал именовать его, да и гонщиком уже не хотел быть.
Вместо этого я приехал на нём в первый учебный день в старшей школе. У ворот меня ждал повзрослевший Дэниэл Кит. Во дворе школы тусовались повзрослевшие неприятные мне мальчики, которых я так часто видел в Хаскис-парке. Я надеялся, что они забыли меня.
Пока я парковал велосипед у школы, Дэниэл стоял рядом и вёл монолог о гаражном искусстве – он мог долго говорить на такие темы. Затем он неожиданно отвлёкся, важно поднял руку и кивнул.
Я повернулся – мимо нас шла повзрослевшая Джин Бэттерс.
Мой вечер четверга всегда занят.
Еженедельный контроль знаний по физике я заваливаю, а у моего профессора другого свободного времени для школьников нет. Балл по физике у меня ужасный – еле натягиваю на три. Я отчаянно конспектирую лекции под бубнёж Виктора Полански, хожу на все консультации, регулярно пишу домашку, но каждый раз, оказываясь с учебником один на один, засыпаю в его же страницах.
Я поступаю в технический колледж.
Профессор Уольтер, устало натягивая прямоугольные очки на нос, хмуро смотрит в измазанный красной пастой листок и качает головой.
Мой очередной научный провал.
– Давай ты напишешь этот тест ещё раз, – говорит Уольтер деловым тоном, делая ударения на каждое слово. – А я сделаю вид, как будто ты с первого раза его сдал.
Меня всегда удивлял Уольтер.
За его плечами – образование в Кембридже, докторская степень, около десяти лет работы в Британском королевском астрономическом обществе, а сейчас он преподаватель сильных групп по физике в скромной школе скромного города. При этом, в нём нет ни капли тщеславия и самолюбия: он готов вечно заниматься с отстающими учениками, прекрасно понимает подростковые проблемы и заинтересован в моральном состоянии своих студентов.
Его уроки всегда казались мне захватывающими. Уольтер мог великолепно подать материал, ни разу не обратившись к учебнику, и открыто взаимодействовал с учащимися. Иногда мы дискутируем на научно-фантастические темы, а профессор хохочет над нашими теориями и выставляет вполне серьёзные аргументы в свой счёт.