Воткнув лопату в снег на всю ее глубину, Лера с трудом смог приподнять ее на несколько сантиметров над землей. Он уже собирался отбросить снег в сторону, как черенок лопаты неожиданно провернулся в его ладонях, и снег высыпался на прежнее место. Лера снял вязаные рукавицы и засунул их в карман шубы. Работать стало удобнее, тем не менее пару раз черенок все же провернулся у мальчика в руках.
– Новенький, а новенький, – услышал вдруг Лера за спиной чей-то голос. Он обернулся и увидел кучерявого мальчишку, которого уже видел в коридоре интерната и которого воспитатель назвал Левашевым.
– Ты шибко не старайся, а то мозоли натрешь, – продолжал мальчишка, крутя при этом головой из стороны в сторону.
Лера оглядел двор и к своему удивлению не обнаружил там коротконогого воспитателя.
– Саныч в столовку ушел, – прояснил ситуацию Левашев, – через пять минут обед.
Он хитро подмигнул Лере и, не спеша, побрел к своему месту работы. Лера воткнул лопату в снег и принялся разглядывать свои ладони. Кожа во многих местах покраснела и некрасиво сморщилась. На левой ладони, у основания указательного пальца появился белый волдырь.
– Лопаты в склад! – неожиданно прогремел на весь двор голос воспитателя. Лера подхватил лопату и побежал к сараю. Положив лопату на прежнее место, он вернулся во двор.
– Стройся! – прозвучала новая команда.
Лера беспомощно заметался из стороны в сторону.
– Лопухин, – пророкотал бас коротконогого, – становись во второе отделение, за Пятаковым.
Рыжеволосый мальчишка с веснушчатым лицом из средней шеренги ткнул большим пальцем себе за спину.
По пути в столовую их завели сначала в класс, где ребята сняли верхнюю одежду, а затем в туалет – оправиться и помыть руки. Обедать в столовых Лере доводилось и раньше. В крымском санатории мальчику запомнились белые скатерти на столах, улыбчивые официантки и ароматные запахи, доносящиеся из кухни. Столовая интерната Леру сильно разочаровала. Располагалась она в мрачном подвальном помещении. Все здесь было выкрашено в грязно-серый цвет: стены, потолок и бетонный пол. Длинные столы были сколочены из широких досок и покрывались скатертью, как впоследствии узнал Лера, только по праздникам. Но больше всего мальчика поразил запах, стоявший в помещении. Лера никак не мог вспомнить, что напоминал ему этот запах, но с уверенностью мог сказать, что это не был запах пищи, приготовленной для детей.