Тарон встал со стула и, заключив её в объятия, крепко прижал к груди, осыпая поцелуями её волосы.
– Нелли, как жизнь дана Богом одна, так и ты для меня одна, моя единственная.
– Тарон, мне так нравится, когда мы так признаемся друг другу в любви, мой нежный птенчик, – скокетничала Нелли, скрыв свою тревогу от Тарона.
– О-о-о, любимая, а я так обожаю запах твоих пальчиков и улыбку, что сводит меня с ума, – улыбнулся Тарон. – Но ты расскажи мне о своем сне, что было в нем, что ты до сих пор встревожена, я чувствую, хоть и замечаю, как ты стараешься скрыть от меня беспокойство.
Тарон был настойчив, но Нелли колебалась, она то отводила свой взгляд в сторону, то вновь смотрела мужу в глаза.
– Я боюсь, что ты, узнав о сне, возненавидишь меня, – наконец тихо произнесла Нелли, опустив голову. И заторопилась:
– Я пойду разбужу Рупена, а то он уже опаздывает в школу.
Брови Тарона удивленно вздернулись, и он непонимающе посмотрел на жену:
– Тебя??! Возненавидеть???
Не удержавшись, Нелли вернулась к нему и крепко его обняла. Её сердце плакало и дыхание содрогало всю её сущность. Она уже не могла держать в себе переживания, и навзрыд плакала, прижавшись к груди мужа, и с водопадом слез, проглатывая некоторые слова, обрывками она поведала о своем страшном сне. И было ясно, что ей снились похороны их с Тароном сына, их Рупена.
– Ты провожал его в школу, вы шли через детскую площадку, и он побежал в сторону качелей… что-то произошло, эти обрывки… и он умер у тебя на руках, Тарон! – задыхаясь от плача, она смотрела в глаза Тарону, ожидая увидеть ненависть в его глазах. – Скажи же!
Но Тарон молчал. Он помог ей присесть на стул и быстро сходил за успокоительным. Целуя её руки, он заставил принять успокоительный препарат и, держа в руке стакан с водой, осторожно дал запить. Так же молча он положил свою сильную руку ей на плечо и медленно провел по её спине, словно желая забрать эту боль от любимой. Присев рядышком на корточки, он заглянул в её заплаканные глаза.
– Нелли, Нелли, прошу тебя, успокойся, дыши глубже, я рядом, любимая. Ты решила, что из-за какого-то сна я смогу возненавидеть тебя… – целуя руки Нелли, говорил Тарон. – Никто и ничто не сможет убить мою любовь к тебе, ты всегда знай это, любимая.
Немного помолчав, он бережно взял в руки её ладони: