– Может, тебе это… опохмелиться? – сочувственно предложил Козлов.
– Нет, не буду, ибо, – как всегда, чтобы придать значимости своей реплике, протянул Артем, – ибо спортсмены не курят и не употребляют алкоголь. По крайней мере, днем.
– Уважаю, – Козлов дружески похлопал его по плечу.
– Да чего уж там, – слегка покраснев, проговорил Береснев.
– Темка, ты, правда, молодец, – совершенно искренне сказал Славик, отъезжая на кресле от своего рабочего стола. – Молодец, что выкраиваешь время на спорт, на обед не жрешь всякую гадость общепитовскую.
– Да что ты, – отмахнулся Артем. – Как-то на днях Умки не было, у нее спектакль был, она за полночь домой приходит после спектакля, а мне готовить не хотелось. По пути с работы я заехал в супермаркет, купил какую-то жирнющую рыбу горячего копчения, мягкий французский батон и… – он состроил смущенно-извиняющуюся рожицу, – и взял пару бутылок пива. Такой удар по печени сам себе устроил.
– Сломался, да?
– Угу, – вынужденно признался Артем. – Зато на следующий день отрабатывал честным трудом в тренажерке.
Дядя тренер просто озверел, решил, видно, вытрясти из меня все вчерашние холестерины и калории. Я затянулся каким-то специальным поясом, который он мне присоветовал, и выглядел как пчелка.
Он смешно помахал кистями рук, будто это были лапки трудолюбивого полосатого насекомого. Я ему говорю, мол, мне дышать больно, а он мне:
– Тема, не хнычь, упирайся животом в пояс, так штанга легче покажется.
– Береснев, ну ты зверь, – Славка поднял свою кружку с чаем, – за тебя! И за спорт!
Артем кивнул.
– А с Умкой поругались из-за чего? Что-то серьезное? – сделав глоток, спросил Козлов.
– Не знаю сам. Вроде и не ругались мы, – Береснев уткнулся в компьютер. – Аадно, давай работать.
Он действительно не знал, что происходит. Ума, такая близкая и любимая становилась с каждым днем все дальше и дальше. Они ссорились по пустякам, вечерами много молчали. Хотя он продолжал заботиться о ней, они не чувствовали себя семьей. Ему было больно видеть ее, когда она возвращалась с букетами, чуть навеселе. Неужели это ревность? Или он ей завидовал?
Артему часто снился театр. В своих снах он регулярно участвовал в спектаклях вместе с известными актерами, срывал овации, раздавал автографы. Каждый вечер у его гримерки дежурили десятки поклонниц, осыпавших его цветами, признававшихся ему в огромной любви и втайне мечтающих к нему хотя бы прикоснуться или получить его автограф.