Вадиму Тарханову, однокласснику и другу
Как много средств передвижения
Век современный дарит нам!
Мы без большого напряжения
Сегодня – здесь, а завтра – там.
Совсем не то, что в пору бричек,
Возков, кибиток да карет —
Как нет у нас тех дней привычек,
Так скоростей тех жалких нет.
Сверхзвуковые самолёты,
Сверхскоростные поезда —
И никакой-то нам заботы,
И никакого нам труда!
Вот мать проведать вы решили
Или старинного дружка —
В трамвае ли, в автомобиле
Дорога к ним проста, легка.
Доступно всё, и всё в избытке,
Пути надёжны и прямы,
Но те, что ездили в кибитке,
Не чаще ль виделись, чем мы?
Март 1978
Как суетятся ныне люди!
Дела и время гонят их.
И потому поспешно судят
Они частенько о других.
Сосед меня считает злюкой,
Один знакомый – гордецом,
Другой сосед – ходячей скукой,
Другой знакомый – наглецом.
Кто прочит мне удел мессии,
А кто шипит: «Он хулиган…»
Кто – «Первое перо России!»,
А кто – «Последний графоман!».
Прости сумбур им этот, Боже,
Коль сам язык всем нам и дал.
– Прощаю, – Бог сказал, – но все же
От многих я не ожидал.
Когда я на вселенском торге
Явился вдруг вослед другим,
Ото всего я был в восторге,
И кошелёк мой был тугим.
В товарах пёстрых по лабазам
Я взоры нежил и купал,
И что не мог покинуть глазом,
То, не торгуясь, покупал.
Мне медный таз казался солнцем,
Над мишурой я сладко млел,
И не стоял я за червонцем,
И четвертных я не жалел!
Набил я короб необъятный
И вроде счастлив был вполне,
Но вдруг заметил: в путь обратный
Пора с той ярмарки и мне.
И вот бреду… А что ж покупки?
В их суть я наконец-то вник:
Те – слишком грубы, эти – хрупки,
А третьи – чёрта ли мне в них!
Теперь все цены я сверяю
С веленьем сердца и ума,
И всё ненужное – швыряю.
Бери, кто хочет, задарма!
И уж отныне не позволишь
Себе покупку просто так:
Ведь в кошельке моём всего лишь
Последний тёртый четвертак.
Для какого дела я родился?
Для какого часа или дня?
Может, с ними я уже простился?
Может, они ждут ещё меня?
Не была ли делом тем причастность
К грозным и победным дням войны,
Когда мы смертельную опасность
Отвели всем миром от страны.
Не был ли тем делом сад вишневый,
Что я сам взрастил и берегу?
Иль – всего сочувственное слово,
Сказанное бывшему врагу?