Гитлер называл толпу воплощением женского начала и даже – однажды – «своей единственной невестой».
«Сексуальность, направленная в пустоту» вызывала визгливые крики наслаждения. В свою очередь, эти реакции стимулировали все новые и новые словоизвержения этого одинокого, лишенного любви человека.
Для Гитлера сюжеты и идеи Вагнера были чем-то указующим. Возможно, выбор гнома Альбериха, который отказался от любви и взамен приобрел власть, оказался приемлемым и для фюрера. Он не любил никого. Зато его обожали миллионы. Пришедшая к нему власть была основана не столько на грубом насилии, сколько на зыбком ощущении любви. Толпа обожала его, как обожают кинозвезду. Этот инфернальный подарок дается, однако, ненадолго.
«Магнитофонные записи того времени ясно передают своеобразную атмосферу непристойного массового совокупления, царившую на тех мероприятиях – затаенное дыхание в начале речи, резкие короткие вскрики, нарастающее напряжение и первые освобождающие вздохи удовлетворения, наконец, опьянение, новый подъем, а затем экстатический восторг как следствие наконец-то наступившего речевого оргазма…» [46]. Современники описывали это «сексуальное буйство», эти рыдания женского счастья в выражениях, подходящих больше для Вальпургиевой ночи на горе Брокен.
Оратор сходил с трибуны, потеряв в весе два-три килограмма. Пропитанная потом гимнастерка – униформа его первого политического периода – окрашивала белье в синий цвет.
И в этот момент Гитлер вновь превращался из «мессии» в очевидную заурядность.
Словам Гитлера верили. Что же происходило? Словно какая-то сила входила в него. Атеистическая советская пропаганда называла его «бесноватым фюрером». И, кажется, в этом случае была удивительно точна[11].
Со временем выступления Гитлера стали относительно более сдержанными. Однако ликование и овации стали уже то ли ритуалом, то ли условным рефлексом немецкого народа. Фюрер продолжал вызывать бешеные аплодисменты.
Народ превращается в публику
Гитлер внимательно читал книгу Лебона «Душа толпы». А значит – помнил слова: «Кто владеет искусством производить впечатление на воображение толпы, тот и обладает искусством ею управлять». Ведь на толпу «нереальное действует почти так же, как и реальное, и она имеет явную склонность не отличать их друг от друга. Православный опыт говорит за сей счет: «Мир человеческой воли и воображения – это мир «призраков» истины. И он у человека общий с падшими ангелами, поэтому воображение есть проводник демонической энергии».