Первое время на новом рабочем месте Лера сидела тихо, как мышка, которая не решается выйти из норки; но любопытство перебарывало, и ей снова хотелось переродится из серой мышки в грациозную львицу, адепта развиваемой воли.
Она пристально обращала на коллегу воистину магический взор. Она, владеющая методикой динамизации своей воли, примеривалась к пожилому мужчине, как к невольной мишени, еще не зная, что из этого поворота судьбы следует извлечь: или позабавиться, поупражняться в материализации своих желаний, или качественно обогатить себя чем-то, доселе ей неизвестным.
Как-то она подошла близко к коллеге, чтобы ощутить кожей флюиды его внутренней психической составляющей. Ее взор из рассеянного постепенно концентрировался, прояснялся и наполнялся неведомой силой. И ровно как вспышка молнии озарила их лица. Ошеломленная Лера отпрянула назад – на тонком с горбинкой носе сослуживца она увидела две маленькие роковые родинки. Точно такие же, как у Настиного супружника. Одна из них чуть больше на гребне горбинки носа, другая, поменьше – на краю его основания. Только здесь родинки разместились на носу.
– Вы испачкались, – с обаятельной улыбкой сказала она. – Посмотрите в зеркало. У вас на носу два пятнышка, наверное, от тонера ксерокса. У вас… или теперь у нас всегда так мажет ксерокс?
Владимир Владимирович взглянул в зеркало, тут же предложенное Лерой.
– Это родинки. Они почему-то темнее остальных. Странно даже… У вас острый взгляд, никто мне об этом не прежде говорил… Но что тут особенного? Есть и есть…
– Да не скажите, – мягко возразила Лера и плотоядно улыбнулась. – Не хотите попробовать настоящий чай Сяй Чжун с горы Чжэн Шань? Так сказать, в ознаменование нашего соседства в этом казенном помещении. Поговорим о китайской чайной церемонии…
По прошествии недели обживания нового служебного пространства, Лера, как ни в чем не бывало, собрала чашечки и блюдечки, свои и любезно – Веэв (Владимира Владимировича), после входящих в обиход совместных краткосрочных сессий чайных церемоний и, по обыкновению наслаждаясь довольством собой с одновременной практикой «разделенного внимания», плавно поплыла в комнату приема пищи, чтобы помыть чайную посуду. Неожиданно резко распахнулась дверь точно такой же рабочей комнаты, и выскочил взъерошенный молодой человек в сером элегантном костюме, в котором бордовые полоски верно сочетались с такого же оттенка галстуком на фоне белейшей рубашки.