Августин не придавал значения странам и континентам; его заботило только то, что творилось далеко за пределами Земли. Он упорно трудился и достиг невиданных высот, его научный авторитет неуклонно рос… и все-таки этого было мало. Он никогда не был абсолютно доволен и знал, что никогда не будет. Ему хотелось не просто успеха, не просто всеобщего признания. Он жаждал изменить историю, добраться до сути Вселенной – взрезать ее, словно спелый арбуз, и первым разложить по полочкам еще влажные семена, оставив в дураках нерасторопных коллег. Он хотел сжать пальцами сочную красную мякоть и заглянуть в нутро бесконечности, узнать, что происходило на заре времен, хотя бы краешком глаза увидеть, с чего все начиналось. Он хотел, чтобы его запомнили.
И вот он здесь – семидесятивосьмилетний старик, забравшийся высоко в горы на самом краю мира. Работа его жизни близка к завершению, но все, что ему остается, – глядеть в стеклянные глаза собственного невежества.
* * *
Обсерватория Барбо казалась продолжением горы. Купол телескопа возвышался над окружающим пейзажем, будто кулак надзирателя. Примерно в километре к югу – там, где тундру разровнял и утрамбовал доставленный из Гренландии бульдозер, – виднелись взлетная полоса и ангар, помеченные оранжевыми светоотражающими флажками и сигнальными огнями, которые давно не работали. Ангар пустовал, полоса тоже была заброшена. Последние самолеты принесли сюда вести о войне и забрали исследователей со станции. С тех пор прошло больше года.
Станция была рассчитана на проживание дюжины ученых в течение девяти месяцев. Здесь имелись бочки с топливом, продукты длительного хранения, очищенная вода, лекарства, охотничьи ружья, рыболовные снасти, лыжи, альпинистские кошки и тросы. Научного оборудования хватало с лихвой, а данных поступало столько, что не обработать и за дюжину жизней. Такой расклад в целом устраивал Августина.
Сердцем поселения была обсерватория – капитальное строение, вокруг которого располагались общежития, складские помещения и зоны отдыха. Не будь огромного телескопа, размещенного в главном здании, не существовало бы и самой станции. Окружавшие обсерваторию хозяйственные постройки едва ли могли называться таковыми – в большинстве своем это были водонепроницаемые палатки. В них ученые принимали пищу, спали и хранили личные вещи.