– Ненавижу чертовы ночные налеты, – пожаловался Обхват, пристегивая к седлу связку тяжелых дротиков.
– Я тоже, – поддержала Блажка, крепя к упряжи второй колчан тренчальных стрел. – Даже не увидишь, как мало у тебя мозгов, когда тяжак выбьет тебя из седла и твой череп разобьется о камень.
– Ты тогда, наверное, и слезинки не уронишь, Ублажка, ящерица ты холодная, – фыркнул Обхват.
Шакал проигнорировал их перебранку. Свое снаряжение он уже закрепил у Очажка на плечах.
– Хорош дуться. – Овес стукнул его по плечу.
– Я в порядке, – ответил Шакал.
– Нет, не в порядке. Ты мыслями еще там, за столом, и злишься на вождя. Забудь пока, Шакал. Нас ждет бой.
– Присматривать за сопляками, – процедил Шакал сквозь зубы. – Мы сегодня заставили Ублюдков нами гордиться, а в награду мне придется присматривать за сопляками.
Блажка мотнула головой, ее лицо было перекошено от ярости.
– Мы?
Прежде чем она успела произнести еще хоть слово, Шакал ткнул в нее пальцем.
– Не смей говорить никаких глупостей Ваятелю на мой счет! Я не хочу получить лишней дерьмовой работы только потому, что ты не можешь держать язык за зубами.
У Блажки запульсировали вены на шее, а на лице отразился гнев, но глазами она стрельнула в сторону Обхвата и Меда, которые стояли рядом и увлеченно наблюдали за их перебранкой. Сглотнув огромный ком в горле, Блажка толкнула своего свина вперед, чтобы не видеть Шакала.
Все девять посвященных членов Серых ублюдков были в сборе, даже Мелочник, чье жилистое старое тельце довольно странно смотрелось в полном снаряжении. Пара сопляков-разведчиков, заметивших орков, беседовали с Гвоздем, очевидно, добиваясь – безуспешно – разрешения отправиться вместе с копытом. Сопляки обладали хорошим зрением, а те, что были постарше, помогали патрулировать удел, но не пройдя посвящение в братство, они не могли участвовать в боях. Шакал подумал было, что Ваятель прикажет остаться и ему, но наказание было отложено. При налете орков каждый ездок был важен для Ублюдков.
Когда Свиной гребень поднялся к своей высшей точке, во двор выехал Ваятель. Его искривленная спина больше не позволяла ему сидеть в седле, зато он ловко правил колесницей, запряженной одним гигантским свином по имени Чумной. Остановившись между помостом и копытом, Ваятель повернулся к своим ездокам лицом. Его бесформенное тело внушительно вырисовывалось на фоне едва наступившей ночи.