– Зачем ты это сделал? Зачем сказал, что убил того кавалеро?
– Потому что мы все приложили к этому руку. Ты, я и Овес. Но если бы Ваятель узнал, что это ты спустила курок, то наказание было бы суровей, чем смотреть за сопляками. Когда дело касается тебя…
Шакал осекся – ему не нужно было объяснять Блажке, какого мнения о ней Ваятель.
– Хватит, Шак. Копыто никогда не будет относиться ко мне как к ровне, если ты сам не будешь.
Шакал поморщился.
– Ради Овса я сделал бы то же самое!
– Да ну? – усомнилась Блажка. – Это довольно великодушно с твоей стороны, учитывая, что он ни слова не сказал у Батайята. Он мог за нас вступиться!
– Овес тщательно выбирает, где ему встревать, Ублажка. Чем мы с тобой не можем похвастаться.
Блажка выставила руку, показывая, что не желает развивать эту тему.
– Тогда, может, ты уже позволишь мне самой разбираться с тем дерьмом, которое случается из-за того, где я встреваю? Мне не нужно, чтобы твой стручок мешался между мной и Ваятелем или любым другим членом этого копыта. Ты понял?
Шакал кивнул.
– Скажи вслух!
– Я понял.
Блажка стиснула зубы и кивнула, ее взгляд слегка смягчился. А потом ударила ему кулаком по яйцам.
Шакал крякнул и согнулся пополам, резкая тупая боль сменилась онемением, прежде чем снизу вверх выстрелила боль уже настоящая, которая застряла в горле и растеклась дурнотой по всему телу.
– Какого хрена, Блажка? – выдавил он между приступами кашля.
– Это было одолжение, – ответила она, наклонившись, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с ним.
– Одолжение?
– Боль помешает тебе раздвинуть Нежкины губки. Эта потаскуха хочет поселиться в Горниле. И как только ты сунешь своего баламута в любую из ее дыр, она тут же проберется в твою койку.
Шакал попытался смерить ее злобным взглядом, но мешали проступившие слезы.
– Мы просто хотели сделать перерыв в работе.
– Так вот чем ты тут занимался, полудурок. Но ведь она бросит Хорька в мгновение ока. Нежка не из тех, кто будет терпеть этого грызуна-педераста, когда есть ты. Так что если еще не созрел для койкогрелки, будь осторожен.
Блажка выпрямилась и двинулась прочь из двора. Ее арбалет покачивался сзади над бедрами.
– Так что не за что.
Еще долго после ее ухода Шакал неспешно ковылял по кругу.