– Прошу милые дамы, – Руслан открыл перед нами дверь очередного дорогого черного седана, на этот раз Mercedes.
– Я все подруг не привыкну к тому, что ты каждый день меняешь машины, – усаживаюсь на удобное черное кожаное сиденье, – хорошо хоть водителей не меняешь, – ловлю улыбку в зеркале заднего вида.
– Это все Руслан, – бубнит на соседнем сиденье, – вечно у них с Амираном какие-то дела разного характера, то обеды, то переговоры, то тренировки, еще что, – размахивает тонкими красивыми пальцами с французским маникюром, – вот я и катаюсь, это мы еще за тобой на пикапе не приезжали, – закатывает глаза, – да Руслан? – щеки краснеют, когда трогает его плечо.
– Да Диана Беарионовна, – от его милого тона плавлюсь даже я, – но вам же понравилось?
– Ага, всем понравилось в центре города-то на площади, отвез блин на завтрак, – ее глаза потеплели от воспоминаний и мне тут же захотелось вспомнить что-то свое, да вот только моя жизнь больше походит на поле боя одинокого солдата.
Мы быстро оказались возле высоких кованых ворот элитной многоэтажки, еще один плюс новой папиной должности. Да, это не наша старая советская девятиэтажки из который мы наспех уезжали десять лет назад, это большой красивый комплекс с видом на водоем, да и апартаменты здесь раза в три больше предыдущих, охрана везде, камеры, только мне в том простом и веселом районе нравилась дружеская атмосфера. Ребенком я любила, когда из школы нас забирала тетя Мариам и на кухне мы пили чай с самыми вкусными пирогами во всей Москве, удивительно как Ди преобразилась и стала такой худышкой.
– Руслан вы бы не могли мне оказать честь, – подмигиваю в зеркало.
– Конечно, все ради молодого сердца, – смеется.
И весь этот цирк из-за Ваньки, что сидит на проходной с тайно желает о свидании со мной. Руслан галантно подал мне руку и проводил к калитке, где молодой ревнивец выглядывает жертву в оба глаза.
– Приобними что ли, смотрит, – шепчу поворачиваясь к нему, нет ни стеснения, ни волнения наверно потому что этот мужчина всецело занят, да и не в моем вкусе.
Только вот вопрос остается открытым: а кто тогда в твоем вкусе Мир, если не этот Аполлон?
– Я и вот так могу, – крутанул меня возле калитки и опустил словно в танце, наклонившись следом.
– Я не могу, – пытаюсь сдержать смех. но когда вижу его красное лицо напротив взрываюсь. Скользкий асфальт вкупе с высоченной шпилькой равно незамедлительное падение обох.