— В тебе что-нибудь поменялось?
— я посмотрел на Гволхмэя, тот отрицательно покачал
головой.
— Может потому что счастье — это аморфное состояние,
как и добро? И я просто не создан для обоих
этих понятий? — он усмехнулся довольно невесело.
— Во мне тоже ничего не изменилось, —
я пропустил его очередное самоуничижение мимо ушей
и прислушался к себе, к своему источнику. Никаких
изменений. Хоть что-то хорошее на сегодняшний день.
— Я конечно не врач, а глаза этого
конкретного индивида должны становиться сиреневыми? — Регган
внимательно изучал Лео, а я увидел, что не только
в радужке появились синие искры, белки глаз Дефоссе начали
приобретать устойчивый фиолетовый оттенок.
— Как интересно, — пока я разглядывал Лео, Регган
достал телефон и пытался с кем-то связаться.
— Ни Эдуард, ни Эван не отвечают. Здесь
вообще связи нет, — вот тут я начал, наконец,
реагировать. Подошел к столу секретаря и поднял трубку
стационарного телефона. В трубке стояла тишина.
В это время за дверью послышались шаги ног нескольких
человек. Кто-то быстро шел по коридору в нашу сторону, и,
судя по донесшимся до меня звукам, он был
не один. Регган поднял ножи и пистолет и, поправив
бейсболку, схватился за камеру. Лео попытался снять рубашку,
но потом просто накинул сверху пиджак, прикрывая кровь.
Действия его были несколько заторможенными,
а по расфокусированному взгляду трудно было понять,
осознает он сейчас то, что делает, или же нет.
Регган направил камеру на дверь и включил запись.
Я же метнулся вперед, чтобы попасть в объектив.
Что бы здесь не произошло, Марк Шеппель просто обязан
освятить это первым.
Дверь открылась, и внутрь ввалилось несколько человек
возглавляемые нашим горячо любимым президентом Янком. Все они
улыбались и были одеты в очень странные одежды, напоминающие
римские тоги древнего мира. Волосы каждого были украшены
разноцветными лентами. Я ошибся, когда подумал, что в нашу сторону
идет всего лишь несколько человек. Я просто не мог себе
представить, что кто-то будет ходить босиком. А толпа тем временем
всё пребывала и прибывала. Здесь были и госслужащие, и
представители Секретной службы, и даже уборщицы помещений. И все
они были одеты в эти дурацкие тоги: кто-то напялил их прямо на свои
костюмы и спецодежду, а кто-то подошел к этому делу более
основательно — их тоги обвивались вокруг обнаженных тел. Именно
последние были босиком. В волосы каждого из прибывающих человек,
которых становилось как-то слишком много, были вплетены
разноцветные ленты, а на лицах застыли идиотские улыбки.