Под Новый Год, возвращаясь с прогулки из леса, увидел на пороге своего дома бабушку в старомодном пальто, закутанную в меховой платок.
Лицо, изрезанное глубокими морщинами, выдавало почтенный возраст дамы.
– Андрей Владимирович? – спросила она.
– Да. А вы, простите, кто будете?
– Анна Петровна… Фролова! – с некоторой паузой произнесла бабушка с нажимом, будто ожидая, что после этого я непременно должен её узнать.
Внезапно она побледнела, её шатнуло, и я едва успел подхватить старушку под локоть.
– Что с вами? Вам плохо?
– Ничего, ничего. Сейчас таблеточку приму и отпустит.
Затащив бабку в гостиную, усадил в кресло рядом с печкой и вручил стакан с водой, она запила горсть каких-то таблеток.
– Прошу, не гони, выслушай. Дар у меня родовой. От бабки родной достался. Вижу грядущее. Когда смутно, а когда как на ладони.
– Да вы…
– Не перебивай! Каждую ночь один и тот же сон вижу. Тьма могильная, лес, а в нём словно война идёт. Стволы сосен, да дубов столетних от мороза лопаются. Дома по самые крыши занесены снегом, реки до дна промерзли и мертвецы. Куда ни глянь повсюду мертвецы. Ни одной живой души. Ни человека, ни божьей твари, а с неба дождь ледяной идёт, и камни ледяные, громадные. И лес, и дома, и дороги – всё в крошево превращают. Тяжело на душе оттого, что знаю. Знаю, смерть и тьма кромешная грядёт, – голос у бабушки окреп, стал глухим и потусторонним. – Прогневили мы Господа!
– От меня то вы что хотите, Анна Петровна? Откуда у вас мой адрес? – я предположил, что бабка очередная умалишённая.
– Ты знаешь, что так будет! – она посмотрела на меня со злой решимостью. – Знаешь!
– Не знаю, а предполагаю с высокой долей вероятности. Может и ошибаюсь в расчётах.
– Нет! – сказала она, словно отрезала, и достала из тряпицы кулон с крупным бриллиантом насыщенного, голубого цвета.
Ох, и не фига себе! Крупный и чистый бриллиант невольно притягивал взгляд.
– Родовая драгоценность!
– Всё это замечательно, но я тут причём? – я заставил себя отвести взгляд от камня.
– Правнук у меня один остался. Алёша. Внучка с его отцом в аварии ещё три года назад погибли, а его бабка, дочь моя, умерла прошлым летом.
– Сочувствую.
– Души в нём не чаю, – продолжила она. – У внука, кроме меня, из родственников и нет никого, а в детский дом не хочу отдавать. Не хочу! – неожиданно она вложила брильянт в мою руку и сильно её сжала. – Мне не долго осталось. Богом прошу, возьми. Продай, купи что потребно и выживи. Слышишь, выживи. Ты сильный, ты сможешь! И за Алёшкой моим присмотри, я дочке обещала. Вот! – она протянула серебристую визитку с надписью: «нотариус Фадеева Ольга Викторовна, Сергиев Посад». – У неё все документы на опекунство.