И вроде бы все было нормально, но после нелепой гибели Переверзева случилась накладка. Простой инспектор ГИБДД, ни с того ни с сего, заинтересовался флэшкой с видео-записью, совсем не предназначенной для посторонних. И не просто поинтересовался, а лично отвез ее в столицу и передал в ФСБ. Конечно, ничего страшного не произошло, но все равно неприятно. Умный человек сразу поймет, что к чему, а в Федеральной Службе Безопасности дураков нет.
Граблин отвернулся от окна, подошел к большому, сделанному под старину, столу, взял с него серебряный колокольчик и позвонил.
На мелодичный звонок тут же открылась дверь и на пороге, склонив голову, застыл человек в черном балахоне.
– Позови мне Вавилова! – Приказал Михаил Евгеньевич.
– Слушаюсь, “учитель”. – С поклоном произнес человек и тут же скрылся за дверью.
Отдав приказ, хозяин кабинета обошел стол и уселся в старинное кресло с высокой, резной спинкой, принадлежавшее раньше какому-нибудь герцогу или кардиналу.
Дверь в комнату открылась, и в нее вошел высокий молодой мужчина лет тридцати. Выйдя на середину кабинета, он остановился и застыл в поклоне.
– Вы посылали за мной, “учитель”?
– Что там у нас с флэшкой?
– Флэшка у генерала Градова. Он приходится родственником инспектору Урнову по линии супруги. Генерал ее дядя. На флэшке нанесена пентаграмма. Она то и заинтересовала инспектора. Он знаком с историей смерти дедушки своей жены.
– Стоп, стоп! А как имя отчество этого Градова?
– Павел Валерьянович.
– Да-а, мир действительно тесен. Этого инспектора и его жену с детьми доставить в “Обитель”. И, чтобы ни один волос не упал с их головы. Продолжай.
– Наши люди попытались убрать ближайшего друга генерала, полковника Крапивина, но, к сожалению, тот остался жив…
– Не, к сожалению, а к счастью! – Резко возразил Граблин. – Зачем вообще понадобилось его убирать?!
– Мы решили, что убрав единственного человека, кому Градов мог доверить историю с флэшкой, поставим последнего в затруднительное положение. Да и нам контролировать одного будет гораздо легче.
– Крапивина не трогать! Отец генерала оказался один из тех немногих, кого невозможно было прочитать. Нельзя исключить того, что этот дар передался сыну. Но знать он этого не может, и не должен. Пусть живет в страхе и думает, что мы его контролируем. А наблюдать за ним будем через полковника.