– Соломенная шляпа – это я хорошо помню. И белое платье, – добавляет он менее уверенно. – Или, может, голубое? Она была в платье, это точно. Знаете, такое легкое, полупрозрачное, их нынче надевают поверх купальников. Я даже в магазине видел девушек, одетых так. Через эти платья все видно. Но я не жалуюсь.
Я улыбаюсь. Не очень-то пристойное замечание, но мистера Беккера не назовешь похотливым старикашкой.
– Парео, – говорю я.
– Как скажете.
– Что-нибудь еще?
– Нет, – говорит он. – Она как сквозь землю провалилась. И нападавший тоже. Я набрал 911. Муж почти доплыл до берега, когда я положил трубку.
– Как он себя вел?
– Как и сказал, он был в панике. Мало что понимал. Девочка рыдала, он велел мне позвонить в полицию. Дескать его телефон не ловит сигнал. «Ти-Мобайл», наверное. У них здесь плохо с покрытием.
Дальше он рассказывает, что Адам оставил Обри с женщиной из соседнего коттеджа, а сам побежал вверх по склону за коттеджами, надеясь догнать похитителя. Потом они вместе дожидались приезда полиции.
– Случилось ли что-нибудь за время ожидания? – спрашиваю я. – Как вел себя мистер Уорнер?
– Почему вы им так интересуетесь?
– Это стандартная процедура.
– Он был в лодке, когда миссис Уорнер похитили. Клянусь, это чистая правда.
– Я знаю, – говорю я. – Но обязана спросить. Скажите, как он себя вел?
Уинстон садится обратно на пол и пытается выкусить из шерсти блоху.
– Он был совершенно раздавлен, – говорит мистер Беккер. – Его жену только что похитили. Как, по-вашему, он мог себя вести?
Не поспоришь, думаю я.
Мы еще некоторое время обсуждаем то, что он увидел и тот факт, что у него вполне приличное зрение, хотя, по-хорошему, ему не помешало бы заказать новые очки.
– Страховка для пенсионеров – сплошное издевательство, – говорит он. – Столько дурацких ограничений.
Хотя плохое зрение – повод насторожиться, его уверенность меня успокаивает. Он проводит для меня небольшую экскурсию. Я замечаю свадебную фотографию мистера Беккера и его жены.
– Очаровательная пара, – говорю я.
Он смотрит на фотографию. Это черно-белый снимок, очень умело подкрашенный вручную. Неброско, самую малость – так, чтобы оживить и без того прекрасное изображение.
– Знаете, что такое настоящая трагедия?
Я молчу. На глаза у него наворачиваются слезы.
– Потерять ее, – говорит он. – Тот парень очутился в настоящем аду. Потерять жену – невероятно больно. И очень одиноко.