Помещение, куда я попал, было, мягко говоря, странным – из мебели кровать и старое бюро. Замазанные краской зеркала на стене. С потолка свешивалась убогая люстра на три рожка. Посредине мольберт с портретом какой-то перезрелой дамы. Рядом два светильника на треногах. Все, больше ничего. И что, здесь можно жить?
Положил девушку на узкую кровать. Как она только на ней спит и не сваливается? Хотел привести бедняжку в чувство, но вовремя передумал – я же совсем голый. Побежал на кухню, подобрал упавшее полотенце, налил воды в чашку и вернулся. Девушка все еще не пришла в себя.
Я тихонько похлопал ее по щекам, побрызгал в лицо водой. Ее густые черные ресницы затрепетали. Она медленно открыла глаза. Бездонные, синие, как сапфиры. Я утонул в них и забыл, зачем здесь.
– Как вы себя чувствуете? – осторожно осведомился я, не в силах оторвать взгляда от ее глаз.
– Неплохо, спасибо. А вы кто? – доверчивая и милая улыбка озарила лицо девушки. И тут она все вспомнила. – Не прикасайся ко мне! Отойди, извращенец!
В дверь забарабанили. Видимо, кто-то услышал вопли этой ненормальной.
– Да послушай ты, наконец! – я схватил ее за руки.
Делать этого не стоило.
– Спасите!!! – снова заголосила она. – Помогите!!!
Я услышал треск ломаемой входной двери. Через мгновение в комнату ворвалось человек пять строителей, перепачканных пылью и с различными инструментами в руках, включая кувалду и бензопилу. Один из них мрачно ухмыльнулся и поудобнее перехватил в руках лом.
– Отойди от нее, козлина, – по-дружески посоветовал он, глядя на меня исподлобья тяжелым взглядом и потрясая своим оружием.
Очевидно, «козлина» было единственное цензурное слово, которое нашлось для меня. При девушке этот благородный рыцарь ругаться матом, видимо, не хотел.
– Руки за голову! – зачем-то потребовал его товарищ с кувалдой. – Ну! А то мозги-то на место поставим в два счета!
Спорить в данной ситуации было неразумно, я повиновался. И полотенце в очередной раз упало с моих бедер на пол.