Таковы были мои жизненные рамки на рассматриваемый период – первая половина 70-годов ХХ века. На бахчевое поле наше строительное звено попало случайно; ходить по бахче, выбирать арбузы, а потом торговаться с хозяевами, везти все это за 60-70, а то и более километров домой, в областной центр, себе дороже…
Просто проезжали мимо; хозяев не было; скорее всего, они пережидали пик убийственной степной жары (до 44-46 градусов выше ноля по шкале Цельсия в тени) в несколько отдаленных от поля и прохладных, конечно, относительно, землянках. Повод для остановки: разрешить разгоревшийся спор: «Можно ли по цвету определить наличие нитратов в арбузе?!».
Конечно, постановка вопроса была некорректной: пищевые отравления вызывала остаточная форма азота – нитриты, а вовсе не нитраты, как писалось в газетах, говорилось на телевидение и на радио… Без нитратов – усвояемой формы азота, как известно, и жизнь невозможна, если представить её как пищевую цепочку, в которой невечному телу человека тоже свое уготовано место в процессе аннигиляции и возрождения материи. Молодым людям – выпускникам средних школ, а значит – не обремененным специальными знаниями, оставалось полагаться на мнение СМИ; в обыденном же сознании кампания «Осторожно, нитраты!» прочно ассоциировалась со словом «селитра».
Поле не оправдало надежды; скорее всего с раннего утра, по прохладе, все более или менее зрелое было сорвано и отправлено по назначению; может быть, поэтому тоже попавшиеся крупные арбузы являли свое девственное, едва начавшее краснеть нутро, испещренное только начавшими темнеть косточками. Развалив еще несколько несчастных арбузов ударами ладоней и, внеся, таким образом, свой вклад в «борьбу с нитратами» я обратил внимание на неприметное поначалу внутри грядки эмалированное ведро. Оно оказалось наполовину полное. Жидкость цвета, как показалось мне, хорошо заваренного зеленого чая. Прикосновение ладоней к ведру обожгло его ладони. Это был приятный «ожог» льда. На самом солнцепеке ведро хранило в себе ледяную прохладу. Я собрался сделать глоток из чудесного ведра, как мощный удар извне вырвал его из моих рук.
–Охренел? Это же раствор селитры! – поспешил объясниться Джамиль, предупреждая мою попытку провести подсечку неуклюжему на определенной дистанции «слону» (так за глаза называли в секции борцов супертяжелой весовой категории, каковых было раз-два, и обчелся…).