Печальная участь оказалась у тех раненых самарцев, которые не смогли выбраться из города во время первого штурма – всех их интернационалисты добили штыками. Обезображенный труп капитана Окунева нашли во дворе одного из домов. Он попал в руки врага раненым, его пытали – сломали ноги, отрезали нос и выкололи глаза, – а потом тоже добили штыками. О том, как это произошло, рассказали местные жители.
Пленных красных построили на площади в несколько шеренг. Закинув руки за спину, перед ними встал Елагин.
– Комиссары, командиры, иностранцы, выйти вперёд! – приказал он.
Сначала никто не вышел, но потом перепуганные красноармейцы сами стали выталкивать из своих рядов начальников и интернационалистов. Таких набралось человек семьдесят. Командиром красных был совсем молодой парень, высокий светловолосый латыш лет двадцати, а комиссаром – средних лет лопоухий мужчина в нелепом картузе с тканевой звёздочкой. Командир держался очень смело, даже вызывающе; комиссар же, склонившись, прятал бегающие глаза и всё время поправлял дрожащими руками разорванный карман своего френча.
– Вы командир? – спросил Елагин у латыша.
– Да.
– Какая часть?
Латыш молчал. Вперёд выступил комиссар.
– Полк имени Парижской Коммуны Волжской Красной бригады, – быстро сказал он.
– Вы комиссар?
– Да.
– Имя, фамилия?
– Константин Мазуров.
– Зачем вы пытали и убили пленных? – Елагин сжал за спиной руки в кулаки.
– Это война, вы же понимаете, – виновато и поспешно оправдывался комиссар. – Мы не всегда можем предотвратить подобные эксцессы. Красноармейцы были обозлены…
– Врёт он! – послышался возглас из толпы пленных. – Это командир приказал добить пленных!
Латыш молчал, прямо и горделиво держа свою голову. Елагин подошёл к нему.
– Зачем? – с искренним непониманием спросил он. – Зачем вы это сделали?
– Это было необходимо, – уверенно ответил латыш. – Все должны понимать, что любое сопротивление революционной власти будет караться самым жестоким образом. Революция защищается, она должна избавиться от всех, кто мешает ей строить светлое будущее!
– Вы знаете, что вас ждёт?
– Да, – кивнул латыш и улыбнулся. – Но вы ничего не можете изменить. Всё равно победа будет за нами!
Елагин отвернулся и коротко бросил:
– Расстрелять обоих.
Комиссар бросился на колени.
– Пощадите, господин офицер! У меня трое детей!