Фюрер нации давно осознал, что революция – это не народный бунт и анархия, как его представляют примитивные учебники истории или желтые газетенки, а управляемый беспорядок, «триумф упорядоченного насилия». И неорганизованные разборки его отрядов могут привести к негативным последствиям, за которыми возможны недовольство народа и крах всего с таким трудом созданного движения.
Тогда же Гитлер – на жалобы фон Папена и его коллег о господстве толпы, оскорбленно ответил:
– История однажды упрекнет нас, что мы… сами уже заразились слабостью и трусостью нашего буржуазного мирка, в исторический час действовали в белых перчатках вместо того, чтобы пустить в ход стальные кулаки.
Зато упрекнуть большевиков, что они, захватив власть в России, действовали «в белых перчатках», не мог ни один современник, не может и ныне ни один здравомыслящий историк.
Новая неправедная власть развязала невиданный прежде террор и преследования национальных лидеров и русских патриотов. Арестованы, а затем расстреляны царские министры, губернаторы, члены патриотических организаций, вне закона объявлены патриотические партии, в рядах которых состоят миллионы бывших подданных Российской империи. Революционные красные бандиты убивают без суда и следствия; только из служащих Охранного отделения в одночасье убиты 4 тысячи человек. Особым пролетарским шиком считается убийство полицейского из-за угла. Люди мыслящие, люди, обладающие ярко выраженным национальным самосознанием – государственные деятели, ученые, писатели, журналисты – все становятся мишенью красных бесов. Уничтожаются не только люди, но и книги, написанные русскими писателями и духовными особами.
С момента провозглашения Временным правительством 4 апреля 1917 года декрета «О равноправии евреев» в крупные города с окраин и прифронтовых губерний ринулись десятки тысяч евреев, живших, как некоренные граждане-инородцы, за чертой оседлости. Массовые увольнения слуг царя и Отечества русского, не желавших сотрудничать с новыми властями и либо бежавших с насиженных мест по заграницам, либо загнанных в трудовые концлагеря и расстрелянных, послужили причиной того, что на освободившиеся места в госаппарате, в научных, образовательных и культурных учреждениях, а также в банках разоряемой, тотально разграбляемой страны пришли местечковые инородцы.