Он посмотрел вниз, чтобы сфокусировать взгляд на какой-нибудь неподвижной точке. И сразу забыл челноки, до поверхности оставалось триста метров. Арес выпростал руки из-под ремней и лихорадочно стал ощупывать кресло в надежде найти выпускатель парашюта. Но корпус кресла везде был гладким. Двести метров. Самостоятельного выпуска парашюта не происходило, критическая высота неотвратимо приближалась. Осталось сто метров. Арес подумал о жене. Пятьдесят метров. Внезапно чудовищное обратное ускорение чуть не расплющило его. Креслу не нужен был парашют, у него был тормозной двигатель, не ракетный, а такой же или магнитный или антигравитационный как у аэрочелноков. Несмотря на резкое торможение, кресло прекратило падение грубым ударом о землю. Пристяжные ремни ослабли. Арес судорожно вдохнул. Ещё минуту он, не двигаясь, просто сидел и дышал, прежде чем был в состоянии пошевелиться.
*****
Сити были физически намного бо́лее развиты, чем люди, но столетия культивирования тела тоже дали результаты – Дариос, Ориос и Бориос остались в живых, причём без переломов костей. Но они были без сознания. Арес отстегнул их от кресел, положил на землю и уселся рядом, надеясь, что они очнутся прежде, чем придут сити. У кресел наверняка были маяки-ответчики, к тому же сити прекрасно знали, где они покинули аэрочелнок. Вопрос был только, как смогли сити перенять управление. По словам Дариоса этого не должно было произойти. И почему второй аэрочелнок не расстрелял их в воздухе. Если он вообще существовал.
*****
Минута проходила за минутой и Арес смирялся с мыслью, что он не спал и не галлюцинировал, а что всё, что с ним происходило, было реально. Не из-за странного поведения людей, не из-за монстров, не из-за собственных восприятий, не из-за языка и изменённых местоположений звёзд. А из-за воздуха. Он пах как нигде в мире. И вне всякого сомнения именно этот воздух Арес теперь с упоением воспринимал всей силой своего обоняния.
Он действительно находился на континенте, на котором он миллионы лет назад долгое время жил и воевал. Попав в далёкое будущее, он снова оказался именно на нём. Видимо, это была его судьба.