– Символические могут быть какими угодно, Мирей, потому что на них ходят только порядочные люди, а с порядочными не принято церемониться.
Так. Захваченные из дому бумаги. Что там пришло предфранкфуртского? Так, на русском. Все, что на русском, Мирей подсовывает Виктору. «Причиной для написания моей книги явилась череда чудесных событий. Не имея специального образования, написал стихи “Ты свет Любови”, картину на холсте в масле, экспериментально решил задачу Леонардо да Винчи, создал устройство для вытяжения поломанной бедренной кости. Позволяет за пятнадцать минут безоперационно производить вытяжение поломанной кости вместо 60 суток традиционно. Изобрел самый быстрый велосипед, новый вид горнолыжного спорта. Много писем насчет внедрения моих изобретений отправлял на имя Путина, но ни разу не получил сколь-нибудь вразумительный ответ».
Мирей подтягивается в очередь у Тичинезе. И откуда порядочных людей в Милане набралось столько! Все собою позатыкали. Это еще не менее часу.
– Вот тебе от квартиры ключ, Миреечка, бери сумку, допаковывай Бэровы вещи, потом оставь ключик. Не забудь только оставить ключ, потому что…
– Потому что ты его даешь одному развратному приятелю, как я уже слышала.
– Да, вот именно, за ним потом забежит Джанни Пископо или его девушка.
– Ладно, пусть забегает кто хочет, а я все-таки подожду тебя, посижу. Придешь – переберем и разметим рабочие материалы по Франкфурту!
Ну, понятно, от нее не избавишься. Обида у нее уже прошла, а решительность только нарастает, думал Виктор, пытаясь читать субботнюю культурную вкладку «Репубблики» через плечо стоящего впереди очкарика. Газету хмырь держал далеко, поэтому Виктор пристраивался так, чтоб траектория его взгляда не только попадала бы на газету, но и частично проходила через хмыревы опущенные на кончик длинного носа очки.
Как выяснилось позднее из телефонного скандала, Мирей вернулась, взбежала на третий этаж, откупорила дверь ключом, оставила ключ в двери и ринулась первым делом в сортир, не захлопнув ни дверь, ничего, – и вдруг от перепуга аж подлетела и взвизгнула: в квартире орудовал кто-то! Стук, шебуршанье! Это филиппинскими войлочными подошвами шаркала Доминга. Доминга экстренно выскребала квартиру. Бумаги, подбираемые с полу, влетали в черный пластиковый мешок наряду с картонными тарелками от холостяцких обедов.