Сейчас позади 15 операций! Самое главное – моя Наташка! С ней ничего не страшно! Раньше женщины на Руси говорили своим суженым: «Жалею тебя». Вот она и есть любовь-жалость, которая не унижает человека, а возвышает.
Ну вот и весь мой сумбурный рассказ о пережитой борьбе со смертью вместе с моей Наташей. Дай Бог всем такой любви!
И еще одна похожая история!
Вместе они отстояли жизнь!
Жизнь угасала постепенно. Кто-то невидимый своей могучей рукой капля за каплей выжимал из тела последние соки. Сознание, затуманенное обезболивающими, не позволяло в полной мере ощущать страх приближающейся смерти. Ей никто не говорил о диагнозе, и она не спрашивала.
Очнувшись от наркоза после операции, она прочла в глазах хирурга, что шансов на жизнь у нее практически нет. И теперь ей хотелось знать лишь одно: сколько осталось этих безрадостных, бессмысленных, мучительно убивающих ее дней?
Когда ей было легче, она вставала чуть свет и подолгу сидела у полутемного окна. В часы зарождающегося весеннего дня Надежда Николаевна испытывала неимоверную тоску по жизни. Она знала теперь, почему старики встают так рано – чтобы продлить оставшиеся дни…
По пути в колледж Дашуня забежала проведать мать. Надежда Николаевна встретила дочку неизменной страдальческой улыбкой, когда улыбается лишь одно лицо, а глаза остаются безучастными. Она искренне жалела Дашу и старалась при ней не раскисать, хотя не упускала случая примирить дочь с мыслью, что та скоро останется одна. «Ну что за настроение, мама! – тихонько возмущалась Дашуня. – Так нам в самом деле не выкарабкаться». Уходя, Дашуня заглянула в свою сумку, откуда несколько минут назад достала продукты для матери, и сказала: «Мама, чуть не забыла, тебе письмо из Орла. Прости, что вскрыла. Уж больно любопытно было узнать, кто вспомнил о нас».
Надежда Николаевна тотчас с головой погрузилась в письмо и не обманулась в догадках – это был он, Стас Ольшевский, ее первая и теперь уже последняя любовь.
С той замечательной школьной поры, когда их связывало пылкое чувство, прошло около двадцати лет, и за эти долгие годы они виделись лишь однажды, да и то мельком. У каждого из них к тому времени была семья, и каждый при встрече хотел показаться счастливым. Хотя Стас, похоже, был и впрямь счастлив и не скрывал, что и карьера, и личная жизнь у него заладились. Надя же просто не могла признать, что у нее так не сложилось, потому что она любила и любит только его.