– Допустим. А мама-то как восприняла?
– Сказала, чтобы я хотя бы ипотеку закрыла, – вздохнула Лера.
– Во! – Олеся задрала палец к потолку. – Впервые вижу, чтобы яблоко от яблони так далеко улетело.
– Ну какая ипотека? Представь, мне завтра позвонят и заявят, чтобы я вернула всю сумму!
– Ладно, уговорила, – Олеся изобразила, что временно смирилась. – Хотя бы отдельный счет открой – чтоб сохраннее лежало. Плюс проценты с такой суммы должны быть огромные. Проценты-то можно тратить, или тоже совесть не велит?
– Про проценты я подумаю, – обрадовалась Валерия дельной идее. – Тот человек, который ошибся, должно быть в полном стрессе сейчас, ему небольшие проценты сверху за шок не помешают, когда он объявится. На будущей неделе снова в отделение заскочу, проконсультируюсь по этому поводу. Надеюсь, на этот раз кассирша не будет заикаться при взгляде на сумму…
Вот! Даже кассирши в банке все понимают, а эта – никак!
– Лер, а ты не ощущаешь сама своего блаженства? Ладно-ладно, закончили, на работу завтра рано вставать, поеду я домой. А ты оставайся в своей квартирке три на три метра, взятой в ипотеку на сто двадцать лет, и не думай о том, что на восемь миллионов долларов можно было прикупить хотя бы четыре на четыре метра.
Лера осмотрелась – преувеличивает подруга. Хорошенькая квартирка, пусть не слишком большая и на окраине, зато почти своя. И работа у нее именно такая, о которой всю жизнь мечтала, – преподавание. Но как все-таки приятно себя ощущать временной миллионершей! Мозг сам неконтролируемо начинает рассчитывать, куда можно было бы потратить такие деньжищи. Например, каким-то образом найти отправителя. А потом явиться к тому и в награду за честность получить море признательности. И шоколадку.
Олеся считала себя прекрасным другом и добрейшей души человеком. В ином случае она не разглядела бы в ботаничке приятную собеседницу уже на первом курсе и не приложила бы немыслимые усилия для того, чтобы ту привести в человеческий облик и «насильно вытащить в люди». Не то чтобы усилия Олеси по модификации Лерки дали стопроцентный эффект, даже близко нет. Но тем не менее они уже в те дни сделались лучшими подругами и продолжали поддерживать друг друга после окончания института – иногда Олесе казалось, что по привычке. Если раньше их прочный союз был взаимовыгоден – Олеся учила Лерку быть более раскрепощенной и не такой зацикленной на науках, а Лерка никогда не отказывалась взамен помочь с учебой – то теперь их отношения уже не носили столь меркантильный характер. Что, в общих терминах, и называется настоящей женской дружбой.