Я уже говорил: власть делает человека одиноким. Чем больше у человека власти, тем сильнее его одиночество. Масштаб власти прямо пропорционален одиночеству.
Мой друг (нет смысла называть его имя), неизмеримо более меня знающий Путина, рассказывал. В период своей работы в Петербурге Путин мог позвонить и назначить встречу. В положенное время мой знакомый ждал Путина в обусловленном месте. Подъезжал автомобиль, мой знакомый садился в него. Некоторое время они ехали, затем машина останавливалась у какого-то ресторанчика, выбирали столик в нешумном месте, усаживались, и, обменявшись десятком необязательных фраз, молчали. Мой друг – журналист, и его меньше всего интересовало молчание, но Путин, пригласивший его на этот разговор или встречу, молчал. И моему коллеге ничего не оставалось, как подстроиться под предложенное состояние, все-таки высокое начальственное лицо – заместитель мэра. Таким Путин был в 1991 и в 1995 годах.
И сейчас, в Кремле поздно вечером, если приоткрыть дверь кабинета можно увидеть, как президент, откинувшись на спинку кресла, сидит один и сосредоточенно смотрит прямо перед собой. Мне чудится: я вижу эту картину, а еще я вижу Путина на татами в белых борцовских одеждах. Восточные единоборства, которыми увлекается президент и в которых достаточно преуспел, предполагают погружение в себя.
Он не из тех, кто торопится, и когда оппонент устанет ждать, его внимание притупится, он примет решение, и оно будет уподоблено броску, как в единоборстве, стремительно, согласно примененному приему. Это та доля неожиданности, которой он наделен, и которая всегда будет соответствовать его натуре.
2001 год.
Должно же, наконец, состояться кадровое обновление в высшей власти? В правительстве – нервное затишье, никто не знает своей судьбы. В кадровых перестановках, которых ждут, затянувшаяся пауза – это затяжной период бездействия правительства. Решения не принимаются, бумаги идут по кругу. Министры избегают контактов с прессой, вице-премьеры – контактов с министрами. Политологи, жирующие на прогнозах, тоже устали. Надоело короновать и низвергать. Один слух нелепее другого. Почему президент медлит? Он сомневается. И тем, с кем он советуется, тоже не доверяет. Обычно случается прямо противоположное: неопытный руководитель бывает неоправданно решителен, чем желает скрыть свою неопытность.