19 – 25 февраля, год 2001.
Неделя оказалась довольно напряженной. Испытание, через которое предстоит пройти правительству, не позавидуешь. Миф о самом благополучном бюджете сначала пошатнулся, а теперь ему предстоит рухнуть. Значительное превышение доходов над расходами вселяло оптимизм. Правительство, да и сам президент, не жалели досадных откровений, что благополучие бюджета не есть результат интенсивного развития страны, роста отечественного производства, а всего лишь «отдача» от роста мировых цен на газ и нефть и увеличения объемов их продаж Россией.
Правительство лукаво оправдывалось: бюджет прочен, в его основу заложена цена на нефть, в размере $ 21 за баррель, и вся сверхприбыль – это уже залог превышения. А потому «мы уже можем себе позволить». И главные баталии сводились не к битве за бюджет, а за статьи и объемы его трат. Сам бюджет как таковой уже до обсуждения был признан успешным и в итогах голосования никто не сомневался.
Депутаты делили профицит, правительство, естественно, дополнительную прибыльность нефтяного и газового торга уменьшало, полагая, что «неучтенку» оно найдет, как потратить. Депутаты вели свой пересчет, и прибыль получалась более значительной. Это уже была схватка как бы за пределами бюджета.
И вдруг грянул гром.
Руководствуясь странной логикой, правительство не внесло в бюджет статью о возвращении долгов Парижскому клубу. Вице-премьер и министр финансов Кудрин в унисон премьеру Касьянову заверяли: «Непременно реструктуризируют, непременно отсрочат, непременно спишут, как это делали до того».
Сложилось такое впечатление, что для правительства упрямство и американцев, и западных кредиторов явилось малоприятной неожиданностью. Российское правительство неожиданно поняло, что Запад умеет считать.
Более того, он просчитал наш бюджет с такой тщательностью, на которую не оказалось способным само российское правительство, привыкшее считать с лукавым допуском: все равно украдут.
Запад «все это» отнес на дополнительные доходы, а потому получилось, что Россия может платить. Что же произошло? Почему, спустя два месяца после утверждения бюджета, правительство вынуждено пересматривать его или, согласно принятой терминологии, секвестрировать. Ошиблись в расчетах? Полноте, это повторюсь – правительство, а не церковно-приходская школа. Все дело в том, что в России главной экономикой является политика, а не наоборот. Отсюда все наши беды.