Даррелл подошел к стоящей безголовой девушке.
– Разве это похоже на твою сестру?
– Харпер, – прозвенел детский голосок. – Харпер, не верь ему. Это же я, твоя сестра! Хлоя! Ты что, не узнал меня?
Я глянул на голову. Меня мутило. Перед глазами все плыло. Это был действительно ее голос. Голос моей сестры. Но он никак не совпадал с тем, что сейчас происходило. Люди не могу говорить, когда их головы отделены от тела. Это я точно знал.
– Ты… ты не настоящая, – наконец смог произнести я.
– Что?! – удивилась голова. – Я настоящая! Настоящая! Твоя сестра! Хлоя!
– Как же ты говоришь… без тела?
Я не мог, как ни старался, смириться с мыслью, что происходящее сейчас со мной – это иллюзия. Даже не знаю почему. Часть меня продолжала верить, что Даррелл убил Хлою, настоящую Хлою. А говорящая голова… Это просто от переутомления. Когда последний раз я нормально спал? Не вспомнить. Вот и видится всякое.
– Харпер, подойди ко мне. Прошу тебя, подойди!
– Нет! – вскрикнула Лекса и бросилась ко мне.
Я оттолкнул девушку. Подошел к голове Хлои.
– Они убили меня, – простонала сестра. – Твои спутники убили меня. Посмотри. Посмотри, что они сделали. Они обезглавили меня. Ты должен отомстить им за это.
– Отомстить? – удивился я.
– Да! Да! Убей их, Харпер! Убей их всех! – с жаром произнесла сестра.
– Харпер, да что же ты! – тряхнул меня Даррелл. – Совсем ополоумел!
Он попытался схватить меня, но я вырвался. Мою голову словно стягивал стальной обруч. В виски будто начали вбивать гвозди. Из-за боли я перестал рационально соображать и лишь только мог слушать, что говорить сестра. Слушать и выполнять.
Я оттолкнул Даррелла, наклонился к голове.
– Убей их, Харпер! У тебя есть нож. Зарежь здоровяка и девушку. Скорее! Скорее же!
– Лекса! – крикнул Даррелл. – Она воздействует на него. Ментально или еще как. Держи его с другой стороны, пока он нас не перерезал. А я…
Я не дал им схватить себя – вырвался из западни.
А потом сделал так, как велела Хлоя – выхватил нож и пошел на спутников.
– Харпер, не дури! – прикрикнул здоровяк, пятясь назад. – Ты чего удумал? Это все наваждение. Попытайся это понять. Отрубленные головы не могут говорить!
– Храпер! – подключилась Лекса. – Это же мы! Неужели ты нас не узнаешь?
Не узнавал. Действительно, я с трудом понимал, что сейчас вообще происходит. Только голос Хлои – тихий, грустный, требующий крови, – звучал в моей голове. И я не мог ему сопротивляться. Он убивал во мне всю воля, подчиняя себе.