Идея порадовала и воодушевила музыкантов. Запись была назначена на пятницу, в два часа дня. Потом планировалось записать целый альбом, в раскрутке которого обещал помочь Пётр Сергеевич. Но это лишь в том случае, если музыка группы ему понравится. На концерты он уже давно не ходил.
Саша ещё долго сидел неподвижно, смотрел в тёмное, подёрнутое морозным узором, окно. Небо в этот день показалось ему ещё более загадочным чем обычно, чем-то таинственным и неопределённым отразилось оно на лице Александра. Мысль о завтрашней записи радовала его, но одновременно, каким-то страшным зверем, грызла его изнутри. С одной стороны не было никаких причин для волнения – песни группы хорошо воспринимались публикой, в интернете даже образовался небольшой фан-клуб, где поклонники делились отрывками записей с концертов, фотографиями и бурно обсуждали возможность гастролей группы в Казань и Киров.
Но с другой – нет большего критика для творческого человека, чем он сам. А если весь критический взгляд Саши на своё творчество подтвердиться настоящим профессионалом? Что если то, о чём он думал, сочиняя, дорабатывая и переделывая, вдруг, в один момент подтвердится? При всей внешней холодности и даже железной твёрдости музыканты очень ранимый народ. Александр хотел донести свою музыку до людей, но так страшно было быть не понятым. Вот что внушало ему сомнения – как профессионал отнесётся к его музыке, а значит и к нему самому. Ведь так сложно отделить себя от своего творения. Как их оценит опытный слушатель, через уши которого прошли тысячи музыкантов.
Темнота уже давно взяла власть в свои руки и город перестал ей сопротивляться. Только одно окошко в доме напротив бросало вызов этому могуществу. Занавески на нём не было и казалось лампочка, сиротливо свисавшая с прокуренного потолка, в одиночку боролась с густотой тьмы. Заснул Жалов только под утро, зимой так плохо отделимое от ночи.
Как и во всякое декабрьское утро, свет не спешил проснуться и постучать в окна горожан – он медленно и нехотя оправлялся ото сна и вползал в дома незаметно и тихо, как вор. Собственно он и был вором, крадущим сон у ничем не защищённых жителей. В такое утро одна только мысль, что надо вставать вселяет холод, заставляет поёжиться и перевернуться на другой бок в своей тёплой постели, потянуть время, а потом быстро вскочить, одеться и выйти вон.